A small part of mankind had the courage to try to make man into. . . man. Well, the experiment was not successful.
В Суассоне, городе его формального образования, Хлодвиг I разбил римлян и правил , здесь была старинная столица Нестрии. Существует документальное свидетельство из его собственных трудов, что мальчик часто останавливался на этих предметах. Они могли превратить его в непоколебимого реакционера. Они, казалось, передали ему жажду подражания. Ему бы также хотелось попробовать свои силы в управлении людьми. И, как эти первые короли (а также теологи), нашедшие, что они могут ухватиться за власть, только низвергнув правительства их времени, он, подобно им, стал революционером.
Что до его родной деревни –это было тихое маленькое местечко среди лесов, достаточно удаленное от городского шума. За домом был большой сад, в конце которого на берегу ручья стоял знаменитый граб. С 1787 по 1792 г. Сен-Жюст проводил там много времени, он читал и писал в той аллее. Его привычкой было ставить три стола, экипированные материалами для письма на равных промежутках вдоль аллеи. Он ходил взад вперед, иногда декламируя вслух, и, когда его идеи кристаллизовались, записывал их на ближайшем столе. К вечеру он собирал и согласовывал заметки с трех столов.
В нем была упорная энергия, пылающее желание самовыражения. Аллея - это было довольно хорошо, но. Хотя он был интеллектуалом, он не мог жить одной внутренней жизнью ума. Блеранкур откровенно наскучил ему. Два эпизода, в полном противоречии с дальнейшим ритмом его жизни, проистекли из этого чувства, что он подавлен, любопытное приключение с серебром его матери и роман с Торен. Подобно другим аскетам, он должен был сначала попробовать разгульную жизнь.
Что до его родной деревни –это было тихое маленькое местечко среди лесов, достаточно удаленное от городского шума. За домом был большой сад, в конце которого на берегу ручья стоял знаменитый граб. С 1787 по 1792 г. Сен-Жюст проводил там много времени, он читал и писал в той аллее. Его привычкой было ставить три стола, экипированные материалами для письма на равных промежутках вдоль аллеи. Он ходил взад вперед, иногда декламируя вслух, и, когда его идеи кристаллизовались, записывал их на ближайшем столе. К вечеру он собирал и согласовывал заметки с трех столов.
В нем была упорная энергия, пылающее желание самовыражения. Аллея - это было довольно хорошо, но. Хотя он был интеллектуалом, он не мог жить одной внутренней жизнью ума. Блеранкур откровенно наскучил ему. Два эпизода, в полном противоречии с дальнейшим ритмом его жизни, проистекли из этого чувства, что он подавлен, любопытное приключение с серебром его матери и роман с Торен. Подобно другим аскетам, он должен был сначала попробовать разгульную жизнь.
