И далее о женитьбе Кондорсе.
В ожидании ответных шагов мадам Сюар надулась. Она сказалась оскорбленной и избегала встреч. На самом же деле она была просто раздосадована тем, что вовремя не догадалась о причинах бесконечных визитов Кондорсе видом Дюпати. "Я полагала, -признавалась она, - что мадемуазель де Груши играла здесь лишь второстепенную роль. Мне и голову не приходило, чтобы человек, вот уже больше десятка лет твердивший мне, будто слишком стар для женитьбы... Которого несчастливая первая любовь убедила, что он не может понравиться красивой женщине, так вдруг сразу влюбился и безропотно покорился этой любви... А ведь и вправду с тех. самыхьпорвся жизнь его совершенно переменилась.
Кондорсе, обычно сложившийся спать в десять вечера, теперь за полночь засиживается у Дюпати! Именно это обстоятельство и навело мадам Сюар на след. Она сразу же почуяла какое-то сильное увлечение, в котором он, возможно, не признавался еще даже самому себе.
Получив письмо, Кондорсе тотчас же поспешил с визитом, во всем признался и попросил прощения. Амелия уступает, снисходительная дружбам готова все забыть, дабы способствовать единственно его счастью, пусть даже оно и наносит " весьма тяжский удар" ее собственному! На самом деиделе она просто в восторге от того, что вновь, как в былые времена, становится его наперсницей и сможет принять самое деятельное участие в первых любовных интригах. Будучи в давней и нежной дружбе с семейством Груши, она как раз только что провела, в сопровождении неизменного Гара, несколько весьма приятных дней в Виллет 4 октября 1786 года Софи пишет месье Сюару прелестное письмо, прося его позволения задержать у себя жену еще на пару дней. Заканчивается оно так: "Немножко солнца и большая дружба - разве не дает нам это , месье хоть чуточку прав удержать подле себя подольше ту, что вам еще дороже?". Если в те времена Амелия ещё не догадывалась о чувствах, которые питал Кондорсе к Софи, она, похоже, уже тогда нисколько не сомневалась, что сердце девушки занято. Все, что мы знаем о дальнейшем, известно нам исключительно из свидетельств мадам Сюар. Будучи свидетельницей отнюдь не беспристрастной и к тому же одержимой ревностью, она лишь после Революции сделала достоянием гласности приведенные ниже факты... К тому времени Кондорсе, с которым она поссорилась по мотивам политического толка, был уже мёртв. Что же касается Софи, то ее она возненавидела, возложив на нее всю тяжесть ответственности за разрыв.
Тогда же, когда Кондорсе поведал ей о своей любви, Амелия спросила, достаточно ли сильно любит он Софи, чтобы жениться. Он ответил, да, коль на то будет ее благосклонное желание. Тогда Амелия заметила, что Софи " все еще во власти первого чувства, которое пускает в сердце особенно глубокие корни, и было бы разумнее с этим обождать". На что Кондорсе сказал, что готов ждать сколько угодно и не претендует ни на что, кроме дружеского расположения, которое она столь щедро ему дарит. Мишле и другие авторынок раз пытались выяснить, кто же был тот неизвестный, что удостоился любви Софи до замужества. Упоминались имена Дюпати, Ларошфуко, Лафайета, аббата Фоше и Анархарсиса Клоотца. По словам мадам Сюар, человек этот был женат и того же возраста, что и Кондорсе. Эти уточнения исключают Лафайета, аббата Фоше и Анахарсиса Клоотца. Остаются Дюпати и особенно Ларошфуко, оба рожденные в один и тот же год. Все эти догадки, однако, не имеют никаких веских доказательств. И имя предполагаемого возлюбленного Софи так и остается неизвестным.
Между тем Кондорсе не тратил времени даром. Он объявил Софи, что желает на ней жениться. Та, по свидетельству мадам Сюар, не ответила ни да ни нет, однако же призналась, что сердце ее несвободно. Чета Груши, польщенная оказанной ей честью, предоставила дочери право решать свою судьбу. Та, по сведениям все той же Амелиии, провела несколько недель в страшных терзаниях, не зная, на что решиться. Прежде, чем снова отправиться виВилетт, "Кондорсе написал ей письмо, суля все счастье, которое способна дать нежная привязанность. Возлюбленный же со своей стороны заклинал е в письмах, что вся его жизнь зависит от ее любви". В конце концов Софи сделала выбор в пользу философии. Свадьба была сыграна безотлагательно, в тот же день, что и обручение. Венчание состоялось 28 декабря в церкви замка Видеть. Свидетелями со стороны жениха были маркиз де Лафайет и маркиз дю Пюи- Монбрен, со стороны невесты - дядюшка Дюпати. Среди блистательных имен, стоящих под брачным свидетельством фигурирует даже скромная подпись Луи Кардо, преданного секретаря Кондорсе. Однако там нет ни малейших свидетельств присутствия четы Сюар.

@темы: Кондорсе

---

Акимова. О жизни Вольтера в Сире.Для себя Вольтер выбрал флигель справа от главного здания. Особое значение придал убранству спальни. Часто болею, как всегда, много времени проводил в постели. Сперва в Сире, только хаорач, он мог себе позволить писать стихи и поэмы. Маркиза не без оснований считала это его занятиетвесьма опасным. В спальне висело несколько превосходных картин. Он перевез их из парижской квартиры вместе с самыми любимыми вещами: лакированными угловыми шкафчиками, фарфорованными вазами и фигурками, изделиями из серебра, стоячими часами в восточном стиле.
В прилегающей к спальне галерее ( дверь, которая вела в нее была даже слишком роскошна, в стиле рококо ) разместились шкафы с книгами Вольтера и очень дорогие аппаратура и инструменты для физических, химических, естественнонаучных опытов, несколько столов, тоже часы. Кроме того, здесь стояли две небольшие статуи. Геркулеса и Венеры, символизирующие силу и любовь, а на постаментах ещетитлаа Амура, один с физическим прибором, второй - со стрелой.
Стрела Амура, нацеленная на Вольтера и маркизу дю. Шатле, склонившихся над очередным опытом, не просто подробность, но образ их столь особенной любви.
Умных и образованных женщин Франция XVIII века знала много, и раньше и потом. Это и подруга Даламбера мадемуазель Лапидас, и подруга Гримма мадам д' Эпине. Знала Франция женщин- писательниц, женщин- философов с тем более широком понимании, которое придавалось философии тогда. Вспомним Нинон де Ланкло!
Но любовь и препарирование животных, любовь и взбалтывание жидкостей в колбах, любовь и математические формулы для того времени были поистине явлением исключительным. Эмилия и Вольтер считали, смешивали, наблюдали, сопоставляли, не признавая иного метода познания истины, кроме экспериментального. Он чувствовал себя снова, как в Англии, на вершине мысли века.

@темы: Вольтер

---

И продолжение речи Верньо.
Иные утверждали, что обсуждение в первичных собраниях сопряжено с непреодолимыми трудностями, что это значило бы оторвать земледельцев от поуга, рабочих от станка, что такое обсуждение тяготило бы граждан, утомляло бы их бесконечными спорами о всевозможных юридических тонкостях. При этом присовокуплялост, что, пока мы будем заниматься вздорными препирательствами, иностранные державы, пользуясь истощением наших сил, вторгнуться в страну, и что истинные друзья свободы, которые полетят на защиту родины, должны будут опасаться возрождения для нее тирании. В этой декламации -чрезвычайно трогательной - правда, видна немалая претензия на чувствительность; и я ищу в ней сверх того, убедительных доводов. В самом деле, где же все эти великие трудности, о которых говорят нам? Разве кто-нибудь предлагает отослать на рассмотрение первичных собраниях защитительную речь в пользу Людовика, предъявленные ему документы и решение Конвента, подобно тому, как раньше передавали приговоры сенешаля на рассмотрение парламента? О! Это было бы действительно, политическими абсурдом! Определим точнее свою мысль и постараемся прийти у соглашению. Мы должны исполнить две обязанности: во-первых, дать возможность народу высказать свое мнение по поводу важного акта национального представительства, во-вторых, указать ему для этого простой способ, не сопряженный ни с какими неудобствами. Итак, дело сводится вот к чему. Одно из двух: мы принимаем за исходную точку либо проект Салля, либо другой проект, предлагающий подвергнуть ратификации уже вынесенный приговор.
В первом случае вы высказываетесь только по поводу фактической стороны, то есть виновен Людовик или невиновен; вынесение же приговора предоставляется первичным собраниям. Во втором случае фактическая сторона дела тоже предполагается решенной, равно как и вопрос о наказании. В чем же тогда заключается задача первичных собраниях? В утверждении или измении вашего приговора. В обоих случаях на их обязанности лежит лишь выбор наказания для Людовика.

@темы: процесс Людовика

---

Бадентэр. О сватовстве и женитьбе Кондорсе. Предупреждение. Много, очень много букв.
Дюпати( друг и соратник Кондорсе) души не чаял в своей по племяннице Софи, которая была щедро наделена самыми обольстительными достоинствами. Прелестное личико, грациозная фигурка, блеск ума - все вызывало восхищение, если не сказать страсть, любого мужчины, едва он к ней приближался. На портретах нам предстает девушка с большими черными глазамиволнующим душу взглядом, резко очерченными бровями, очень мягким подбородком, улыбкой одновременно нежной и лукавой, вздернутым носом и восхитительной, копной волос. Ее назвали " прелестная Грушетта".
Кондорсе впервые увидел Софи в начале лета 1786 года, это было в доме на улице Гайон. В то время он дни и ночи не расставался с Дюпати, готовясь вместе с ним к защите трех приговоренных. Герцогиня Абрантесская, которая отнюдь не принадлежала к числу его почитателей, так описала Кондорсе: "Не будучи особенно красивым, лицо его поражало каким-то необычным выражением. Лоб был широким и выпуклым, взгляд глубоким... орлиный нос заметно выдавался вперед; рот был самой характерной частью лица; улыбка была безмятежной, но легко становилась язвительной. Она выдавала нечто затаенное, прорывавшееся наружу лишь в этой слегка насмешливоймгримасе, поднимавшей уголки губ, когда недоступная мысль начинала биться в нем слишком настойчиво" Вряд ли подобной внешности могло оказаться достаточно чтобы покорить юную красавицу двадцати двух лет отроду. Софи только что вернулась из советского монастыря в Невильае- Бресс, куда благодаря девяти поколениям военной аристократии по отцовской линии была принята в звании почетной канониссы. Войдя туда в сопровождении гувернантки в сентябре 1784 года добродетельной юной девушкой, невежественной, набожной и наивной, она вернулась домой двадцати месяцев спустя философом и убежденной атеисткой. Придя в ужас от подобного превращения , мать тут же потребовала прямо у нее на глазах сжечь все книги Вольтера и Руссо, которые та привезла с собой. Тщетно. Под маской нежнейшей кротости и примерной блановоспитанности Софи хранила верность пагубным идеям. Горя решимостью ревностно служить новообретенным убеждениям, она первой поддержала борьбу своего дядюшки Дюпати, который далеко не всегда разделял вкусы остальных членов семейства.
Дядю и племянницу связывали чувства самой глубокой привязанности. В 1784 году Дюпати в самых восторженных выражениях обрисовал своей жене портрет Софи. Он до небес превозносил достойный нимфы стан, благородную осанку. И эпистолярные таланты, которые бесстрашно сравнивал с дарованиями самой мадам де Севинье! Он писал писал племяннице из Италии в Невильскую обитель и по возвращении навестил ее там в августе 1785 года. После того визита она послала ему письмо неделе и весьма двусмысленное: "Не стану говорить о впечатлении, которое произвело на меня ваше помещение, наши беседы, ваше доверие, ваш интерес, ваш отъезд. Полагаю, вы без труда составите обо всем этом представление, если обратитесь к своему сердцу, и чувствую, как трудно было бы м не снова возвратить его владельцу. Вы сделали боль разлуки еще острее, чем прежде". Едва Софи возвращается из монастыря, он вверяет ей воспитание своего старшего сына, не сомневаясь , что нашел в ней идеальную воспитательницу. Можно лишь догадываться, какие чувства испытывала мадам Дюпати в отношении молодой особы, которая сперва пленила мужа, а теперь еще вдобавок занимается и воспитанием сына!
Третий раз в своей жизни Кондорсе без памяти влюблён. Однако на сей раз речь идет не о кокетке вроде мадам де Мелан, не способной оценить по достоинству труды великого Сенеки, и не о бойкой юной девице, племянницы мадам Сюар. Теперь он любит девушку замечательную, отличающуюся от своих сверстниц столь редкое сочетанием красоты и изысканности старых добрых времен с независимыми манерами и свободомыслием , возвещавшими новую эпоху. Умная, образованная, без всяких намеков на "синий чулок" - что говорить, Кондорсе находит в ней олицетворение всех женщин о которых он мечтал, -не только обольстительную возлюбленную, но также сестру и единомышленницу.
Первым препятствием на пути к счастью оказалась все та же застенчивость Кондорсе, мешавшая ему признаться в своей любви. Очаровательная Софи была с ним мила и любезна, но ничто в ее поведении не позволяло предположит в ней ответных нежных чувств. Настала осень, Дюпати вместе с семейством Груши обосновался в Видеть, и Кондорсе оказался снова один в Париже. В растерянности он пишет мадам Сюар, что скучает и просит ее вернуться. Польщенная этими признаками внимания дама не мешка, спешит на зов, тем боле что она только что публично воздала ему почести, восторженно превознося в нем доброту, простоту и восхитительное чувство дружбы. Но он к великому ее удивлению, отнюдь не спешит с визитом. Хуже того, ей становится известно, чтотон регулярно проходит мимо ее порога. Торопясь к Дюпати, где остановилась с матерью приехавшая из Вилетт Софи. Ему больше не скучно в Париже. И вот мадам Сюар, случайно где-то с ним столкнувшись, пишет ему , требуя объяснений, что весьма напоминает сцену ревности.
Я надеялась, что мое возвращение в Париж будет вам приятно: вы ведь писали мне, что желаете этого; однако же вряд ли мне удалось бы видеть вас хоть несколько минут, не случись нам встретиться у мадам Дюпати. Ваше пылкое увлечение ее племянницей я нахожу вполне естественным. Я всегда думала, что красота, обаяние и ум должны производить живейшее впечатление. Но отчего же не рассказаль мне о том, что творится в вашей душе, разве может быть там что-нибудь такое, чего бы я не одобрила? И не могла ли я рассчитывать, что имею некоторое право на ваше доверие, когда моё к вам не имеет границ! Но нет сил смириться с тем, что вы предаете забвению дружбу, клей прежде вмегда дорожили... Вот уже который день вы глубоко обижаете меня, проходя мимо моих дверей и ни разу не переступив моего порога. Быть так близко от меня и не ощутить потребности зайти хоть на минутку - нет, к подобной бесчувственности ваша дружба меня не приготовила.. Если вы влюблены в Софи, отчего же не сознаетесь в этом мне, ведь тогда любовь послужит достойным оправданием тех обид, которые нанесли вы нашей дружбе.
И продолжение, увы, следует

---

Побывала в Современнике на Чуде святого Антония. Пьеса Метерлинка, над которой он работал 17 лет. (Ага, я залезла в Википедию). Святой Антоний оживляет богатую даму, в то время как родственники угощаются рябчиками и форелью, в ожидании наследства. И оживляет таки, но отнимает у нее дар речи. Родственники зовут полицию. Приходит пристав и объясняет что данный человек бежал из психушки. Не в первый раз. На свободе он лечит больных, отнимая хлеб у докторов. Святого уводят. Воскрешенная старушка падает с лестницы и вновь умирает. Окончательно.
В субботу иду в театр У Никитских Ворот на пьесу "Преображение". Если судить по информации вывешенной на сайте. Это пьеса Розовского, " написанная в разгар ковида. Там о поэтах серебряного века. Брюсов, Андрей белый и некая Нина Петровская... И маска.
Взялась за французский. Начала вновь восемнадцатый урок...
Неделя та еще. Владимирская подруга в больнице. С московской подругой чуть не разругалась.

---

Комитет обладавший практически неограниченными полномочиями состоял из местных якобинцев, включая тех, кто только что был освобожден от своих выборных должностей. Их функция состояла в том, чтобы выступать посредниками между департаментом Пюи- де-Дом и экспедиционным корпусом в Лионе. Приняв эти меры Шатонеф и Мегне отправились в путь и достигли места проведения операции перед Лионом 17. сентября.
Таким образом несмотря на все трудности, представители народа создали боевую силу, какой бы неуклюжей, неопытной и лишенной охоты она ни была, в течении трех недель после их прибытия в Клермон. Кутон не сразу последовал за своими коллегами. Его слабое здоровье и паралич сделали его физически менее активным чем они. И все же его задача была более сложной. В то время как они отправились в Амбер для обучения своих людей, а затем в Лион, чтобы присоединиться к остальной армии, Кутон остался в Клермоне один, отвечая за снабжение экспедиционных сил департамента и за удержание всех противоборствующих элементов под контролем. Он шел (?) с людьми, которым , как он знал, не мог доверять, с руководящим советом департамента о нелояльности которого Конвенту у него были письменные доказательства. Он в любой момент мог распустить их как орган власти и отправить их как отдельных лиц в тюрьму. Он мог бы править если бы захотел с помощью инструментов и фаворитов из числа многочисленных местных радикалов, которые усердно ухаживали за ним. И все же он колебался. Он не был подлым человеком, его не заботила личная месть. Он уважал способности некоторых администраторов департамента, он знал их, когда был обычным адвокатом в Клермоне. Он нуждался в их опыте и считал их политически безвредными, пока он присутствовал чтобы присматривать за нимиию. Но агитация против них продолжалась. 14 сентября в Париже кто-то из членов Конвента потребовал, чтобы служащих (?) Пюи-де- Дома отстранили от работы. Наконец 22-го Кутон начал действовать. Он арестовал пятнадцать членов правления, но не возбудил против них судебного преследования. Несколько верных якобинцев заняли их места. Тем временем он был неутомим в привлечении ресурсов Пюи- де- Дом к жизни. Калека, физически практически беспомощный, он все же добрался до ферм и мастерских. По соседству был пушечный завод, который, к счастью, принадлежал доброму якобинцу. Это дало толчок. Магазины, где продавалось (?) стрелковое оружие работали круглосуточно.

@темы: Кутон, twelve who ruled

---

А теперь пропала Нинетт. На умыл не отвечает. телефон занят. Тоже решила отписаться?

---

Нет, я не сдамся. Буду продолжать вести блог. Пусть даже с одним лайком под постом. Напишу текст на тему Дидро, Вольер и русские закрытые учебные заведения. А потом кончу текст про институтокБуду ходить по театрам, виИллюзион и по музеям. Начну вновь учить французский с 18 урока. Начну готовить. И в дневник заглядывать только когда соберусь сто-нибудь напечатать.

@темы: личное

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Черт, доигралась! От меня отписался человек, который был моим ПЧ 12 лет. Jel Jedith. Человек который поддерживал меня, когда я лежала в больнице с подозрений на онкологию. Человек, который всячески меня утешал. Один из тех, что меня изредка комментировал. Человек, подсадивший меня на Гарри Поттера и Good Omens. Хочется повесится

---

Вроде этого еще не цитировала?
Дидро. О пьесе предназначающийся для закрытых учебных заведений в России.
Проект театральной пьесы из которой молодые воспитанники и воспитанницы получили бы понятие о всем смешном, что встретит их впоследствии в жизни и таким образом избегали бы возможности попадать в смешные положения, подготовленные для них кем бы то ни было.
Пьесу надо построить на манер Femmes savantes, ( не спрашивайте меня, что это ща пьеса)только на месте Генриетты поставить одну из воспитанниц; придать ей двух или трех смешных подруг; вместо Вадиуса и Триссотена вставить несколько смешных молодых людей, противопоставить им доброго слабого отца и очень благовоспитанного, серьезного, честного любовника; вместить в интригу веселую, живую, остроумную горничную, которая бы вместе с отцом защищала воспитанницу, отстранила от нее глупых ухаживателей, покровительствовала честному и серьезному любовнику. Весь персонал должен быть вполне национален. (?)
Благодаря перетасовке интриги, сцены тоже перетасуются и пьеса получит совсем новый вид.
Не теряя весёлости она станет нравственной, так как будет преследовать только смешное и глупое.
Учёных женщин более нет. Но глупые и смешные люди всегда будут, и они могут кружить головы вашим воспитанницам.
А далее в книге не хватает 16 листов...
Не

@темы: энциклопедисты

---

Иду в субботу на " Чудо святого Антония "в Современник. А в воскресенье в Пушкинский музей по рекомендации мачехи.,. Читаю Акунина " Писатель и самоубийство." Чтение не для слабонервных, но интересно. Рассказывается о многих писателях, которых я даже по именам не знаю.
Стерла эту запись, увидев. Что не лайкает, а сейчас восстановила в сокращённом виде с упорством достойным лучшего применения

@темы: личное

---

Для фермеров выращивающих зерно сбор урожая уже был в разгаре и они яростно протестовали. Кутон ответил создав картину неминуемой опасности(?), а враги правительства в ответ распространили идею о том, что любой кто вступит в армию будет разорен.
Мегне и Шатенеф- Рандон создали штаб- квартиру с Амбере, чтобы собрать новобранцев и организовать их в дисциплинированную силу. Их проблемы были разнообразны. Их войска растаяли почти сразу же, как только смогли собраться (?). Крестьяне не хотели оставаться в Амбере, праздные и бесполезные, как они думали, в то время как их поля находились с нескольких милях отсюда, а разбойники более или менее воображаемые, угрожали их семьям. Три представителя были вынуждены пообещать лучшую полицейскую защиту в деревне и постановили, что жены, дети и другие иждивенцы призванных на военную службу мужчин будут обеспечиваться за счёт государственной казны. Конечно, было жизненно важно поддерживать уровень экономического производства даже при таком количестве трудоспособных мужчин с оружием в руках. Эта необходимость привела ко многим решениям, которые привели население в замешательство. Чтобы успокоить фермеров, Кутон объявил, что лошади необходимые в сельском хозяйстве, реквизированы не будут. В результате возникла неразбериха.
Шатонеф и Мегне провозгласили в Амбере, что мужчины старше пятидесяти лет, а также все мельники пекари и оружейники должны быть освобождены от военной службы. Случилось так, что в тот же день Кутон объявил в Клермоне, что освобождение от военной службы будет предоставлено отуам семейств, мужчинам, которые несут индивидуальную ответственность за один или несколько плугов(?), всем пекарям, мельникам и, по усмотрению местных властей , любому из сапожников, портных, Кузнецов, изготовителей седел, изготовителям упряжи и другим лицам, чьи услуги в их профессиях полезны Республике. Результатом этого указа со всеми его возможностями местного фаворитизма, было бы рассеяние трети тех небольших сил, которые Менье и Шатонеф отчаянно пытались удержать вместе. Они указали на трудности Кутон, тот признал свою ошибку и незамедлительно отменил свой приказ. Тем временем все были сбиты с толку и дезертирство продолжалось.
К середине сентября в Амбере должно было находится 10000 человек, хотя фактическое число составляло лишь малую часть этой цифры. Двум заместителям командира (????) не терпелось двинутся дальше к Лиону, зная, что дезертирство прекратится, когда солдаты окажутся дальше от дома. Чтобы подготовится к их отходу и оставить за собой надежную базу снабжения они распустили все существующие органы власти в округе Амбера, за исключением мировых судей и заменили их местным комитетом общественного спасения, жизнеобеспечения и военной администрацией.

@темы: Кутон, twelve who ruled

---

Письмо Дидро Фальконе по поводу памятника Петру Первому.
Покажи им своего героя на горячем коне, поднимающимся на крутую скалу, служащую ему основанием, и горящего перед собой варварство. Заставь изливаться струи прозрачной воды из трещин этой скалы; собери эти воды в необработанный дикий бассейн. Служи общественной пользе, не вредя поэзии. Чтобы я видел варварство с наполовину распущенными, наполовину заплетёнными в косы волосами, с телом, покрытым дикой шкурой, кидающее свирепый угрожающий взгляд на твоего героя, страшась его и готовясь быть растоптанным копытами его коня. Чтобы я видел с одной стороны любовь народа, простирающую руки к своему законодателю, провожающую его взглядом и благославляющую. Чтобы с другой стороны я видел символ нации, распростертый на земле и спокойно наслаждающийся покоем, отдыхом и безопасностью. Чтобы эти фигуры, расположенные между обрывистых массс, окаймляющих твой бассейн, со всех сторон представляли возвышенное и интересное зрелище.

@темы: энциклопедисты

---

Продолжение речи Верньо. Перевод будет завтра.
Вы же, граждане, одновременно и уполномоченные народа и его представители. Ваше личное мнение всегда считается выражением общего мнения, хотя еще и не высказанного. Это именно предположение, на котором зиждется вся его сила, делает необходимым формальное или молчаливое утверждение. Только в качестве народных представителей вы могли объявить себя судьями Людовика, только в качестве таковых вы могли соединить в своём лице функции обвинительного жюри, судебного жюри, законодателей, определяющих порядок судопроизводства, и судей, выносящих приговор. Это соединение функций законно, скажут мне, ибо полномочия , полученные вами от народа, не ограничены. Я замечу по этому поводу, что, как бы обширны ни были ваши полномочия, они по своей природе кончаются там, где начинается деспотизм. Народ, избирая вас своими представителями, вовсе не намеревался дать себе деспотов. Это соединение властей законно, пусть так! И тем не менее оно ужасно, и, тем не менее, это такое чудовищное явление в политической сфере, что если бы оно когда-либо возобновилось ( а допуская в принципе неограниченность полномочий, почему бы ему не возобновиться? ), то, скажуисмело, оно скоро привело бы нас к тирании. Ни один из ваших актов, ща всю вашу сессию, не будет так нуждаться в ратификации народа, как именно приговор над Людовиком.
Если необходимы доводы для доказательства столь очевидных истин, то я могу привести один из них, весьма убедительный. Когда Людовик принял конституцию, народ сказал ему: "За твои действия будут ответствены министры, но ты сам останешься неприкосновенным. Я вовсе не намерен унижать себя, выступая защитником нелепого догмата неприкосновенности. Неприкосновенность полная и абсолютная, которая покрывала бы все преступления монарха - такая неприкосновенность являлась бы с одной стороны, устранением личности, именуемой королем из-под верховной власти народа, а с другой стороны, отречением народа от своего суверенитета в пользу той же личности. Подобное устранение, подобное отречение, противное природе вещей, не могут быть оправданы никаким декретом, никаким законом. Этот принцип, долгое время погребенный под тяжестью наших предрассудков, теперь признан всеми; оспаривать его было бы равносильно отрицанию света. Однако, если справедливо, что яяЛюдовик не может ссылаться на обещанную ему неприкосновенность перед народом. Которому он изменил, то не менее достоверно и то, что только один народ вправе наказать Людовика, вопреки им же установленной неприкосновенности. Поясняю свою мысль. Неприкосновенность была обещана Людовику не только собранием народных представителей, она была обещана ему самим народом; ибо каждый гражданин в отдельности, присягая лично на верность конституции, подтверждал это обещание. Вы можете провозглашать хоть сейчас, как вечную истину, что обещание неприкосновенности, данное народом Людовику, не обязательно для народа; но народ один вправе решить, намерен он или нет исполнить свое обещание. Вы можете объявить во всеуслышание, что народ в действительности никогда не может отречься от права наказывать тирана; но народ один в состоянии решить, захочет ли он воспользоваться этим ужасным правом, от которого раньше отказался. Это не простая гипотеза. Именно в данном случае общая воля уже высказалась - она была за неприкосновенность. Вы, конечно, можете выразить обратное мнение, если оно кажется вам более соответствующим общественному благу. Но не помышляйте о том, чтобы самовольно подменить этим частным мнением уже известную общую волю; тогда вы явились бы узурпаторами верховной власти и совершили бы сами одно из преступлений, за которое хотите наказать Людовика.

---

Речь Верньо от 31 декабря.
Граждане, в вопросе столь важном по своей тесной связи с общественным спокойствием и национальной славой, нельзя принимать страсти за принципы и личные побуждения - за меры общей безопасности. Позвольте мне высказать несколько соображений о народном самодержавии, чтобы придти к достойному вас выводу. Я придерживаюсь их, ибо считаю их правильными; пусть мне докажут из ложность не клеветой или угрозами, которые только способны ещё больше утвердить свободного человека в его мнении, а вескими доводами, и я готов от них отказаться.
Что такое самодержавие народа, о котором беспрестанно говорят, которое , хочется мне думать, произносят не шутя, которое, без сомнения , искренне чтит Национальный Конвент? Это право издавать законы, уставы , - словом, всевозможные акты, необходимые для процветания социального организма. Народ пользуется этим правом или непосредственно или через своих представителей. В последнем случае - а так именно происходит у нас- решения народных представителей получают силу закона; но почему это? Потому что в них усматривается выражение общей воли.Только из этого предположения и вытекает их сила; им одним обуславливается их важное значение. Отсюда следует, что за народом остается неразрывное с его самодержавием право выражать одобрение или порицание; что в том случае, если предполагаемая народная воля оказывается несоответствующей действительной, народ безусловно вправе высказать свое мнение, после чего его мнимая воля, то есть решение национального представительства, теряет силу. Отнять у народа это право значило бы лишить его самодержавия и перенести его власть путем преступной узурпации, на избранных им представителей; это значило бы превратить их из народных представителей в монархов и тиранов.
Ваш образ действий соответствовал этим принципам; вы только провели разницу между конституцией, с одной стороны. И актами чисто законодательными, уставами или мерами общей безопасности - с другой. Так как конституция является основой общественной организации, договором, связывающим граждан между собой, то вы справедливо думали, что она должна быть представлена на формальное утверждение всех членов социального организма. Что касается актов чисто законодательных, то в виду того, что они по необходимостивестма многочисленны, что они меняются сообразно месту, времени и обстоятельствам; что обсуждение их народом противоречит природе представительного правления, которое вводится именно потому, что обширность территории или другие причины не позволяют народу пользоваться своей верховной властью непосредственно, - в виду всех этих соображений вы справедливо полагали, что подобные акты вполне достаточно подвергать безмолвной ратификации, то есть, что для их выступления в законную силу достаточно отсутствия протеста со стороны народа, ща которым всегда остается право высказаться окончательно.
Резюмирую сказанное. Всякий акт, исходящий от народных представителей, является фактом тирании и узурпацией верховной власти, если он не подвергнут либо формальному, либо безмолвному утверждению народ; следовательно, будущий приговор ваш над Людовиком должен быть подвергнут одной из этих двух форм ратификации.
Мне скажут, пожалуй, что ваш приговор, даже после его исполнения, будет подвергнут безмолвной ратификации. Но говорить так - значит оскорблять народ с неслыханной наглостью. Молчание может приниматься за знак согласия, то есть безмолвное утверждение может быть допустимо лишь тогда, когда тот, кто молчит, имеет возможность высказаться с известным успехом. Здесь же очевидно, что если ваш приговор будет приведен в исполнение, то народу останется только испускать бесплодные и чисто- призрачные протесты.
Вас хотят приравнять к обыкновенным трибуналам; и из того факта, что приговоры последних не подвергаются санкции народа, выводят заключение. Что она излишняя и для ваших приговоров. Но какая тут огромная разница! И можно ли искренне выставлять подобное возражение? Судьи трибуналов, правда , являются уполномоченными народа; но их полномочия отнюдь не носят характер представительства. Им не приходится выражать личной воли. Они представляют собой лишь органы общественной воли , уже выраженной в законе. Их функция состоит исключительно в применении этого закона.

@темы: процесс Людовика

---

Бадентер.
Главка Развод.
В те дни, в начале памятной зимы 1793-94 года, когда Робеспьер пишет строки, что скрепят печатью смерти судьбу Кондорсе, если он будет обнаружен, Софи с тревогой следит, как сжимаются тиски вокруг них с Элизой. После того как официально засвидетельствовают шестимесячное отсутствие Кондорсе неотвратимо объявят эмигрантом. Враги его уже распространяют слухи, будто он скрывается в Швейцарии. Тогда Софи решается на крайнюю меру, единственную, которая еще может спасти их с Элизой - на развод с Кондорсе.
В этом случае она хотя бы получит право воспользоваться материнским наследством, что даст ей источник доходов понадежней изготовления портретов. Эта женщина, такая мужественная, не осмеливается взглянуть в лицо Кондорсе в момент , когда объявит ему о своём намерении. И она принимает решение написать ему. Но и в письме, где смешиваются воедино любовь и скорбь, она не в силах вывести на бумаге это страшное слово "развод". Как была бы я счастлива, если бы мне не пришлось огорчать тебя разговором о новом несчастье, на которое обрекают меня интересы нашего ребенка, это поступок, чье название не выведет моя рука, смысла не разделит сердце". Напомнив ему положения законов против родственников эмигрантов и необходимость как-то обойти их в интересах Элизы, она говорит о своей любви, своей боли. " Этот мнимый разрыв,тогда как моя привязанность к тебе, соединяющие нас узы останутся неизменный, есть для меня верх несчастья.. Смею надеяться, тебе нет нужды в моем слове для уверенности в том, что вся моя оставшаяся жизнь объяснит мои побуждения, что, когда мы снова будем вместе, ничто не изменится в наших взаимных чувствах и я буду носить имя, которое с каждым днём становится для меня дороже и почётней . Смею надеяться, что ты довольно знаешь мою душу, чтобы чувствовать, что узы, соединяющие твою жизнь с моей, -это наша взаимная привязанность. Не в силах объяснить тебе, чего мне стоит эта жертва... Она оставит в моем сердце горечь, которую не смягчит ничто, кроме справедливости, с какой рассудишь ее ты в своем сердце.
Кондорсе страстно любит Софи. 28 декабря, к седьмой годовщине их свадьбы, он, математик, философ, доктринер, свободно чувствующий себя лишь в абстракциях, пишет ей послание в стихах!.. Понятно, Кондорсе- поэт далеко не Расин. Однако помимо расхожих фраз в стихах поглядывает истинное волнение, когда он упоминает об Элизе:
Веришь ли ты, что наше дитя сможет в себе сохранить
О гонимом отце тонкую памяти нить?
Пусть же в душе у нее навсегда живет мой облик печальный...
И заканчивается послание объяснением в любви, где Кондорсе сливает воедино любовь к Софи и любовь к Отечеству:
Отчизне своей служил, сердцем твоим владел;
Могу ли теперь сказать, что несчастлив был мой удел?..
Счастье.... Теперь ему предстоит оторвать от себя Софи. В какое отчаяние повергает его развод, о том свидетельствуют письма Софи. Однако он не колеблясь одобряет этот план. Чтобы успокоить тревоги и облегчить участь Софи на тот случай если его арестуют, Кондорсе предлагает ей письменное согласие на развод. Софи с негодованием отказывается: "Одна эта предусмотрительность с твоей стороны стала бы осуждением моего поведения, умоляю тебя, уничтожу его. Оно унижает мое сердце в той же мере, в какой разрывает на части.. В моей душе та де печаль, что и в твоей и тот же ужас перед более непоправимым разрывом"..
Ходатайство о разводе было представлено в муниципалитет Отейя 25 нивоза II года ( 14 января 1794 г.). Софи заявляет о своем намерен остаться в той же коммуне в качестве " художницы, которая собирается мирно зарабатывать на жизнь своим трудом". Помимо жестоких душевных страданий, развод имел и иные последствия: теперь как никогда Софи должна избегать малейших подозрений в том, что сохраняет отношения с отверженными. Посещения, и без того достаточно нелегкие, теперь станут ещё более редкими. Переписка потребует величайших предосторожностей. И свидетельства этой любви так необходимые ему, чтобы сохранить присутствие духа, будут доходить до него все реже и реже.

@темы: Кондорсе

---

Каждый город и деревня должны были предоставить людей, вооружённых при необходимости топорами, пиками или вилами. Были реквизированы зерно и мука, шорные и ломовые лошади. Для курьеров были созданы эстафетные (???) посты. Сборщики налогов должны были удерживать свои средства, а не отправлять их в Париж. Все правительственные органы должны были оставаться с состоянии постоянных заседаний. В ту ночь Кутон отправил в Комитет Общественного Спасения восторженную депешу, в которой сообщал, что весь департамент спонтанно восстает в порыве патриотических чувств и что скалы Пюи- де- Дом скоро обрушатся на лионских мятежников и раздавят их.
Такой язык преувеличивает истину. Кутон несомненно сам себя обманул. Для революционных лидеров было характерно, что несмотря на очевидные доказательства обратного, они все еще верили в энтузиазм стоявших за ними людей. Они жили верой и надеждой, они подразумевали под народом нечто более высокое и благородное, чем те люди, которых они видели; если бы на них больше влияли наблюдаемые факты, они, по всей вероятности, не достигли бы того, что сделали. Следовательно по вопросам общественного мнения депутаты в миссиях редко могли дать точный отчет своему собственному правительству.
Правда заключалась в том, что Кутон столкнулся почти со всеми возможными трудностями. Прежнее сопротивление военной службе продолжалось. Приближалось время урожая, самое неподходящее для приключений. Обычные люди, едва ли способные мыслить в национальном масштабе, не понимали почему люди из Оверни должны идти помогать Парижу в борьбе с Лионом. В одной деревне крестьяне пригрозили убить любого из них, кто откликнется на призыв к цветам(???). В другой набат звонил десять дней и ни один человек не пошевелился. Виноградари оказались самыми готовыми, не столько из патриотических соображений, сколько потому, что с приближением сбора урожая они хотели, чтобы их служба закончилась как можно скорее.

@темы: Кутон, twelve who ruled

---

О Кондорсе.
В Отейе был расположен его загородный дом.
Тут же Комитет общей безопасности спешно направляет в Отец двух своих комиссаров, Бланшара и Мерсье. Отчет об их розысках весьма колоритен:
Перво-наперво, - пишет Мерсье, - являемся к мэру... Беспечность его, пр крайней мере наружная, после того как мы зачитали ему приказ, выдает в нем не только человека умеренного, но явно одного из дружков Кондорсе.Вместо того, чтобы отозваться на приказ верховной власти, надеть повязку, которая, думается, положена ему по должности, он посылает нас к соседу- доброту, который вняв нам, стал нерасторопно готовится к исполнению своих обязанностей. То время, пусть и недолгое, что потеряли мы, пока он натягивал свои короткие кюлоты, мы бы выиграли, будь на его месте обходящийся без них санкюлот; тем временем, думается, тот услужливый приятель Кондорсе, Ларош, успел сам или послал кого-то, чтобы помешать нашему делу; ибо когда в 8 часов мы явились к мадам Кондорсе, там уже все были предупреждены.С мадам Кондорсе был Кабанис, известный интриган, хоть и из сословия врачей, но все равно член Отейского муниципалитета; он со спешным видом оставил ее, сказавши, что направляется к мадам Гельвеций. Я тоже вышел из дома вместе с прокурором коммуны, единственным из всех, кого я видел из тамошнего судейского сословия, кто достоин народа. По дороге справляемся, что происходит, и узнаем, что Кондорсе только что видели у Жана Дебри, который живет на квартире у гражданки Пиньон, женщины нрава степенного, а стало быть, не заслуживающей внимания; сразу же вместе с муниципальным прокурором идем туда. Появляется мадам Пиньон, там же и гражданин Кабанис, который, отвечая за свою даму, говорит, что Жан Дебри в самом деле здесь проживает, только теперь он нездоров, даже в постели. Муниципальный прокурор поднимается наверх и видит аккуратно застеленную постель, а Жана Дебри нет и в помине. Возвращаемся к Кондорсе, а там садовник говорит мне, что он только что был здесь; тут же бросаюсь с вооруженными санкюлотами во двор. Понятно, Кондорсе больше не появляется.

@темы: Кондорсе

---

Беру себя в руки. Не буду лазить в дневник каждые пять минут сокрушаясь по поводу отсутствия лайков. Выхожу из сети до завтра.
Хотела напечатать пост о поисках беглого Кондорсе... Уже почти все перепечатало, как мой смартфон внезапно осуществил выход из дайри. Пост пропал.
Завтра иду в Ленком. Не на шутку Балакирев ( опоздала с покупкой билетов(, а на какие-то Американские горки...
Две мои знакомые учат бесплатно испанский. В центре Московского долголетия. Я бы поучила французский, да только мне еще 17 лет не хватает.

@темы: личное