Каждый дом в старом дистрикте Кордельеров, в котором он обитал шестьдесят лет имел для него историю. Он не покидал Париж во время революции; интересуясь людьми и вещами, он видел все и видел все хорошо, как зритель отвлеченный катаклизмами, он даже видел Робеспьера, знал Дантона и разговаривал с де Батцем.
И остался жив-здоров.