Каррье был сатрапом, деспотом, который убивал свободу, он держался в стороне от добрых республиканцев, предавался тайным оргиям, его секретари были надменны и неприступны, истинные патриоты не могли ничего поделать. Жюльен все еще старался быть честным, признавая, что Каррье сделал большую работу, прежде чем он потерялся, подавляя влияние богачей.
Теперь же, третьего февраля Жюльен наконец мимоходом говорит о наядах.
«Я убедился, - пишет он Робеспьеру, - что он вывел наружу всех тех, кто наполнял тюрьмы в Нанте, без разбора поместил их на лодки и утопил в Луаре. Он сказал мне в лицо, что это единственный путь управлять революцией, и назвал Приера из Марны глупцом, потому что тот не думал делать что-либо с подозрительными, кроме как заключать их в тюрьму».
Несколькими днями позже Комитет Общественного Спасения отозвал Каррье в Париж. Был ли этот вызов вызван новостями Жюльена об утоплениях? Едва ли.