Побывав в миссии в Эльзасе, он говорил о ней лишь три раза и, кроме того, кратко. Отчасти неожиданно он защищал сентябрьские убийства, как необходимые, чтобы обеспечить успех 10 августа; хотя число жертв было ужасающим, он утверждал, что почти все они были бы во всяком случае гильотнированы. Он голосовал за смерть короля, без аппеляции или отсрочки. Он одобрял Марата. В общественных делах он был явным радикалом.
Уже 19 февраля 1793 г., Леба начал определять свою партийную позицию более точно. Приверженность к фельянам и ложная умеренность больше не были в моде, уверяет он своего отца. Появилась конституция, он будет распространять ее дальше(????). Леба думает, что это мертворожденное дитя, хотя это продукт тех бриссонтинцев, которые погоняли Конвент так долго (явно план Кондорсе). Можно сказать при взгляде на нее, что она доводит демократические принципы до крайности и ничто не может быть более рассчитанным на то, чтобы сделать республиканизм ненавистным. Возможно, те кто создавали ее хотели заставить якобинцев , выглядеть подобно фельянам, размышлял он.