И окончание письма Александра Павлу.
Не то, чтобы я льщу себя тем, что смогу каким бы то ни было образом быть столь же полезным генералу, как были вы для вашего, но я полагаю, что, быть может, проявят снисхождение к брату адъютанта <главнокомандующего армией> <столь>, который показал себя столь полезным главнокомандующему <и что по общему желанию> ибо в доказательство я могу предложить своему генералу лишь много рвения и желание <узнать>уметь хорошо исполнять свои обязанности. Скажите мне, прошу вас, что думаете вы о всем этом, прав ли я или ошибаюсь. я подумал, что если один из ваших генералов согласился бы иметь меня адъютантом <я могу>я смогу перейти в один из ваших полков и быть <в ожидании вакансии>.при генерале до тех пор, пока он может взять меня совсем, как часто делается у нас. Все это лишь воздушные замки, ибо я не имею никаких навязчивых идей и готов следовать доброму совету, лишь бы мне показали возможность не быть в тягость дорогим и добрым родителям.
Граф Людвиг Витгенштейн сказал нам, что видел вас в Киеве и что вы и полковник Снарский были единственные, кто взял на себя снабжение полка. Я желаю, чтобы вы добились успеха в вашем предприятии, и чтобы вы оставались в добром здравии. Ваше притворное нездоровье (?) , о котором графиня Витгенштейн объявила родителям, обеспокоило их на ваш счет. (однако, оно как-то невежливо
Прощайте, мой добрый друг, мне пора заканчивать.
Ваш покорный и пр. А. Пестель