Народ требует Ленотра....
Примечание.
Он сделал больше: боясь позволить Шатобриану покинуть поместье, он предложил сам съездить в Сен-Мало, чтобы повидаться с дочерью преступника. Он прибыл туда в начале октября и впервые посетил Мадемуазель. Эмилию де Шатобриан, сестру Армана. "Он попросил о встрече с моей племянницей: я отправила его к мадам. Десмотт, школьной учительнице. " Допрос Мадемуазель Эмилии де Шатобриан. Национальный архив; Буаз-Лука, старший увидел девочку, " и вернул ее папе написанное ею сочинение, за которое та получила приз". Тот же документ.
Это было 28 сентября, и в тот же день юный Максим прибыл из Планкойе (?), чтобы провести конец каникул с родителями, и сразу же был проинформирован о ситуации. Шатобриан, который пришел в себя, признался, что его визит к своему ребенку был не более чем предлогом; английское правительство поручило ему миссию на континенте; он должен добраться до Парижа и передать три письма корреспондентам, чьи имена были ему даны и должен был собрать конфиденциальную информацию об общественном мнении и составе гарнизона.
Последовала оживленная ссора; господин де Буаз-Лука рассердился, заявив, что его гость обманул его и ему не следует позволять уходить. Он был так же напуган как опасностями, которым подвергнется Шатобриан, если ступит за пределы
поместья, как и за себя, если обнаружится, что он укрывал преступника. По крайней мере, был выбран средний путь : Максим предложил совершить поездку в Париж; будучи студентом на каникулах, он ничем не рисковал. Его отсутствие продлится всего несколько дней, и за это время Шатобриан должен не покидал своего укрытия, о котором никто, даже служанка, по-видимому, пока ничего не подозревал. Максиму были даны подробные инструкции, и он спрятал опасные бумаги за подкладку своего жилета, а 1 октября обнял своих родителей и с хорошо набитым кошельком храбро отправился в путь.
Молодой студент юридического факультета был слишком неопытен, чтобы отправиться в такое путешествие. Он провел свою жизнь только в роялистской Бретани, пропитанной трагическими воспоминаниями о Шуанской войне. Он был очарован идеей также служить тому благородному делу, которое вдохновило столько самопожертвования и преданности; и, прежде всего, чтобы более точно подражать тем героям, о которых он так часто слышал во время своих вечеров в Планкойе, он взял фамилию "Лувето". которую, однако, ни в коем случае нельзя было использовать