Он пишет генералу Мозельской армии: "Я получил различные ваши депеши. Я умоляю вас продолжать согласовывать свои передвижения с передвижениями этой армии; мы все еще контролируем Самбрe, сегодня мы занимаем лагерь Ла-Томб. Мы попытаемся взять Шарлеруа; вы, несомненно, возьмете Динан; затем армейский корпус, который мы формируем в Мобеже, двинется на Монс, а другой - на Брюссель
Я обнимаю моих дорогих коллег Жилле и Дюкеснуа.
В пятый раз армия перешла Самбру (10 прериаля), и успех, казалось, был близок. Шарлеруа подвергся бомбардировке и почти сгорел, но французы снова были отброшены за реку. Картина отказа Сен-Жюста признать неудачу, движущую силу и вдохновение, которые он, должно быть, вселил в обескураженных людей великолепна Годы спустя его ревнивый коллега Левассер попытался свести к минимуму участие Сен-Жюста в этих операциях, отчасти на том основании, что Сен-Жюст не мог отдавать никаких приказов без ведома Левассера, отчасти утверждая, что представителям народа в командировках не разрешалось посягать на военные функции генералов. Некорректность этого заявления очевидна из писем Сен-Жюста и Комитета.
В разгар этой яростной и неустанной борьбы Сен-Жюст был отозван в Париж. Комитет направил письмо 6 прериаля, обращаясь только к нему и не упоминая Леба, чье присутствие в столице, по-видимому, считалось неважным. Ониписали ему ему, что свобода подвергается новым опасностям; фракции пробуждаются более тревожно, чем когда-либо. Голодные бунты, более многочисленные и бурные, чем раньше, хотя и с меньшим оправданием; тюремный бунт, запланированный на вчерашний день (?); интриги, как во времена Эбера, - все это сочеталось с попытками убийства членов Комитета, доказывая удвоенную дерзость фракций. Опасались рокового аристократического восстания. Самые страшные опасности подстерегали в Париже. Комитет нуждался в мудрости и энергии всех своих членов.