[deputater]

Окончание письма Дидро Софии Волан.
Если царствование ее (Екатерины) продлиться до восьмидесятилетнего возраста, как она мне обещала, то, поверьте, она изменит лицо своей империи.
Если какой-нибудь француз будет при вас злословить насчет России, то знайте, что он очевидно не сумел заслужить расположения государыни или ее придворных.
Тронутый почестями государыни, я встречал всяческие любезности со стороны ее вельмож. Одно, быть может, влекло за собой другое.
За половину своего состояния я не согласился бы отдать путешествие, которое вы так порицали, призвав на помощь госпожу Бушар, чьей рукой хотели нанести мне удар. У меня останется удовлетворение, что я выполнил долг, а также высокое покровительство при всех случаях жизни. Смею даже сказать, что у меня имеется царственный друг.
В течении пяти месяцев, что я провел при дворе императрицы, я старался доказать ей свое рвение, преданность и признательность.
Ничто меня не тревожит; какие бы ни произошли финансовые перемены, у меня останется достаточно средств, а также прочное убежище, куда я смогу отправиться, как только захочу.
Я ни о чем не просил ее императорское величество, кроме разрешения прибегнуть к ней в случае несчастья, и она ответила мне, что я всегда найду у нее прибежище; но ответ ее е был столь сух, как получился в моем письме. Следовало бы описать вам. какой она была в ту минуту, описать ее глаза, лицо, чтобы добавить к речи моей то. чего ей недостает.
Я думал, что утомлюсь, думал, что убью себя; и вот я здоров. Постарайтесь, чтобы я застал вас в добром здравии, тогда счастье мое будет полным.
Кланяюсь вам; целую вас; примите выражение величайшего моего уважения и вечной, нежной дружбы.
До скорого свидания, госпожа де Бласи, мадемуазель Воллан, и вы также, госпожа Бушар, миг ей недалек.