[deputater]

Иван Борисович - Павлу.
Последнее письмо, пришедшее ко мне от вас, дражайший друг, было от 13-го числа прошедшего месяца. Оно пришло ко мне через Нератова 29-го. Ваши братья Владимир с женой и Александр были здесь при получении вашего письма, поскольку приехали из Петербурга 26-го числа к обеду. Борис заболел во Пскове, куда поехал погостить с Александром, но после нескольких дней пребывания в Штиглице и Тухавике счел себя вынужденным вернуться в Петербург. Имея всего 28 дней отпуска, будучи больным и находя дороги непроезжими, он побоялся, что отпуск закончится, едва он доберется до нас, и предпочёл вернуться в Петербург. Поскольку он встретил Владимира Александр решился ехать к нам с ними. Наши дети присутствовали при конфирмации Софьи, состоявшейся 4-го числа этого месяца, после чего мы причастились все вместе, т.е. матушка, Владимир, Александр, Софья и я. Экзамен Софьи был блестящий, и пастор, этот достойный человек, был для всех нас большим спасением, ибо произнес речь, хорошо подготовившую нас к священному акту, совершенному нами. Мы все были очень растроганы, и надеюсь, что добрая Софья никогда не забудет этот день, столь важный для всякого христианина, день первого причастия в кругу семьи. Как бы мы были счастливы, если бы вы, дражайший друг, могли быть среди нас. Это было бы бальзамом для наших сердец и. я глубоко уверен, весьма спасительно для вашего!! Амели, ее брат и жена пастора были свидетелями конфирмации и причастия, происходивших в нашей гостиной, где все было устроено подобающим образом для священного акта, там свершавшегося. Кто бы мог сказать несколько лет назад, что Софья будет конфирмована в Васильево!!! Но надо, однако, возблагодарить за это Бога, ибо я сильно сомневаюсь, чтобы это могло произойти столь торжественно и с такой елейностью для нее самой и нас всех, как это было здесь, в одиночестве, вдали от мирского шума, в лоне нашей маленькой семьи. Только вас, мой добрый друг, нам недоставало для полноты дела. Я очень хорошо знаю, что вам было невозможно приехать, и думаю даже, что новая отлучка могла бы вам навредить. Я был так доволен пастором, что, не имея ни копейки денег, не имея даже надежды получить их ниоткуда, я счел долгом подарить ему свою последнюю золотую табакерку, остававшуюся еще у меня, поскольку, чтобы добыть денег, одну я продал в прошлом году. Я был тронут признательностью, с которой достойный пастор принял этот подарок. Не могу вам выразить, дорогой Павел, как я чувствителен к милости Всевышнего к нам по случаю этой конфирмации и причастия. Все наши дети, казалось, прониклись важностью этого священного акта. Ваша превосходная матушка читала громким и внятным голосом стихи, которые мы должны были петь во время богослужения. Наконец, все было трогательно, как только возможно. Была также весьма трогательная сцена, когда матушка, я и ваши братья благословили дорогую Софью, прежде чем приступить к ее конфирмации. Я уверен, что хотя и вдали от нас. вы также послали вашей сестре (которая нежно вас любит) свое благословение от всего сердца, тем более, что она просила его с такой настойчивостью в последнем письме к вам.
4-го числа этого месяца Владимир, его жена и Михаил Храповицкий нас покинули. Они уехали в 10 с половиной часов утра, чтобы явиться в Витебск к отцу Амели. Они тем более спешили, что Владимир получил только 28 дней отпуска и ему надо было уладить дела с тестем, могущим его задержать. Он этим весьма недоволен и говорит. что это человек, не способный ни на какое благородное чувство! Я весьма этим огорчен, но уже давно судил о нем так же по всему его поведению после женитьбы Владимира. Помоги ему бог удачно закончить дело.
Это последний приезд Владимира и его жены к нам был очень полезен в отношении сближения, которое, кажется, произошло между нами всеми. Мы расстались со всевозможной нежностью, я был как нельзя более доволен ими обоими. Я думаю. что теперь они умеют отдавать более справедливости Софье и что любят ее искренне.
У нас были большие неприятности после смерти Катерины Дмитриевны из-за двоих детей, которых она нам доверила. Она устроила дела непростительным образом, полностью доверившись этой гнусной Каролине, которая, будучи раздражена против Аннеты Поливановой (которая по приезде завладела детьми, обманом забрав их у Каролины), Каролина теперь объявляет детей своими, а капитал в 50 тысяч руб. положенным в ломбард ею. Катерина Дмитриевна имела неосторожность предписать выдачу этих денег, как принадлежащих Каролине, так сказано в ломбардных билетах. Госпожа Муравьева как исполнительница завещания, назначенная покойной. через полицию вернула ломбардные билеты, но Каролина подала жалобу графу Милорадовичу, и последовали большие истории и затруднения. Я старался привезти в разум КАролину, которая написала мне два раза, поскольку по письмам казалось, что она не имеет ничего против меня лично, и она даже говорит, что если я возьму детей, она ничего не имеет против. Переписка, какую мы имеем по этому поводу, огромна, и мы пока не видим ей конца. По несчастью, госпожа Муравьва замешана в ней как исполнительница завещания, и эта превосходная женщина увлечена и не имеет здравого смысла в том, что делает с Каролиной, не желающей ей уступать. Бог знает, как все закончится, но надеюсь, что наши последние письма уладят дело полюбовно. Дай Бог!!!
Вы спрашиваете у меня новостей о Трескине. Есть новое обстоятельство, которое, кажется, будет ему благоприятно. Миницкий, генерал-губернатор, воспользовался своим фавором у императора, чтобы сказать в его пользу и вот каким образом.
Продолжение следует