[deputater]

О Рылееве в малолетнем отделении кадетского корпуса. Готовцева и Киянская.
Согласно изданному в 1820 г. Ф. Шредером "Новейшему путеводителю по Санкт-Петербургу с историческими указаниями" суть деятельности малолетнего отделения состояло в следующем: 2В сем заведении воспитываются и обучаются еще 200 дворянских детей, кои или по нежному своему возрасту не могут еще сносить военных упражнений или потому, что не имеют еще надлежащих предварительных познаний для слушания более трудных ученых знаний, состоят под женским надзором, от ротных кадет совершенно отделены, называются малолетними, и с истинно нежным попечением к будущему их назначению приуготовляются.
Относительно даты поступления Рылеева в корпус мнения мемуаристов расходятся. Кропотов... указывает, что Рылеев поступил в корпус 23 января 1801 год. В. Маслов..., утверждает, что Рылеев "определен был туда 12 января 1801 года...
Однако в РГВИА хранятся корпусные документы, согласно которым Рылеев стал кадетом 18 апреля 1800 г. в возрасте четырех с половиной лет.
Естественно, поначалу он числился в малолетнем отделении корпуса. Согласно корпусным узаконениям Павловской эпохи, туда принимали детей, достигших шестилетнего возраста. Очевидно, что с Рылеевым произошла история, подобная той, которую рассказывает в своих мемуарах дипломат и сенатор Петр Полетика. Он поступил в корпус в 1782 году и впоследствии писал об этом" я не достиг еще тогда полных 4-х лет; но. стараниями моих благодетелей и некоторых чиновников. я был принят в число воспитанников как имеющий 6 лет.
Фаддей Булгарин вспоминал: "Это был пансион, управляемый женщинами. Малолетнее отделение было разделено на камеры, и в каждой камере была особая надзирательница, а над всем отделением главная инспекторша, мадам Бартольде.
Мы не знаем, на чьем попечении находился Рылеев. Без преувеличения можно сказать только, что даже на фоне шестилетних воспитанников четырехлетний кадет выглядел младенцем. По-видимому, его первые ощущения от пребывания в корпусе были сродни тем, которые испытывал Петр Полетика: "Я был так мал и так слаб, что едва мог одевать и раздевать себя и беспрестанно терял то ремешки на башмаках, то тряпочку, которая давалась нам вместо носового платка, за что и был я весьма часто и строго наказываем розгами... Нравственное мое образование не могло не иметь худых последствий от частых и неумеренных наказаний, мною понесенных и сурового физического воспитания".
Чему учили воспитанников сказать сложно - корпусные ведомости о их успехах до нас не дошли, а документа, регламентировавшего обучение не существовало. Очевидно, набор предметов в малолетнем отделении был похож на тот, которому следовало обучать кадет "Первого возраста" в соответствии с уставом 1766 г. В царствование Екатерины младшим кадетам преподавали закон Божий, русский и французский языки, рисование, танцы и арифметику.
Кормили воспитанников скудно; по воспоминаниям Титова, " по утрам вместо чая давали овсяный суп и полубелую булку, за обедом - "тарелку супу, кусок жесткой говядины и пирог с кашей. или со пшеном. или говядиной. По праздникам давали пирожное - хворосты", "вместо вечернего чая давали по полубелой булке и по стакану воды; ужин состоял из тарелки супа и гречневой каши с маслом", " иной раз за ужином нам давали пряженцы. Это был просто ломоть белого хлеба, обжаренного в масле.
Жизнь маленьких кадет была однообразной: "Каждый год на страстной неделе малолетнее отделение говело, и, бывало, в среду придет отец Стахий и исповедует нас всех зараз; оказывалось, что мы были грешны по всем заповедям"; "тычки. пинки, оплеухи, дранье за волосы и за уши, битье линейкой по пальцам - все это было дело обыкновенное; "летом выводили нас гулять в сад, а по воскресеньям и другим праздникам нас пускали, конечно, под присмотром дежурно дамы и няне, в большой сад, где мы сходились с ротными кадетами и таким образом с ними знакомились"; "мы носили на голове шапки-венгерки с кисточкою из разноцветных сукон. Сколько раз бывало за ужином, когда давали кашу, спрячешь ее в венгерку и унесешь с собою в камеру, спрячешь под подушку и поутру лакомишься этою кашею, вынимая ее пригоршней".
Вряд ли кому-то из малолетних кадет "женский надзор" мог заменить родительскую ласку. Всем бывшим воспитанникам малолетнего отделения запомнилось. как они скучали по родителям и постоянно подвергались телесным наказаниям. "Вскоре по вступлении моем в корпус я едва не умер от воспалительной горячки, причиненной тоскою по матери2, - вспоминал Полетика. "Ужасная идея, что родители не любят меня, овладела мной и мучила меня! Наконец я не мог выдержать этой внутренней борьбы и заболел", -вторил ему Булгарин.