Оглядев комнату он прокомментировал:"Вы кажетесь мне расстроенными, каждому здесь придется откровенно объясниться и с вашего позволения я начну ". Захваченный в плен швейцарский офицер, продолжил он, открыл им глаза на тот факт, что Австрия очень рассчитывала на контрреволюционное восстание во Франции. Сен-Жюст продолжал защищать Робеспьера от обвинений в тирании. Он заявил, что, поскольку в республике отсутствовали институты, обеспечивающие гарантии ( личной безопасности, стабильности правительства и справедливого общественного порядка), существовала тенденция искажать влияние людей, которые давали мудрые советы, и рассматривать их в свете тирании; что это соответствовало плану иностранцев, согласно самим заметкам на столе перед ними; что он не знал ни одного Тирана, который не был бы хозяином огромного военного кредита, финансов и правительства, и что все это не было в руках того, против кого были выдвинуты подозрения. Давид со своей обычной прямотой встал на его сторону, в то время как Бийо-Варенн заявил Робеспьеру:" Мы ваши друзья, мы всегда шли вместе". Говорят даже в тот момент Сен-Жюст не мог не содрогнуться от неискренности этого человека.
Другие источники показывают, что Робеспьер, который не был полностью склонен к политике примирения, разразился резкой критикой в адрес своих противников. Несмотря на эту тревожную и, вероятно, неожиданную интерлюдию, ссора на данный момент была уложена и было решено. Что Сен-Жюст должен составить отчет обо всей ситуации в целом, указывающий на гармонию, которая сейчас ( по крайней мере теоретически ) царит в правительстве. Чтобы заключить перемирие. Сен-Жюст подписал декрет, предписывающий направить определенные роты парижской артиллерии в Северную армию, передвижение, которого желал Карно, но которое вызвало живейшие подозрения робеспьеристов. После этого заселения Барер от большого комитета и Вулкан из малого выразили свою радость по поводу того, что единство правительства не нарушено. К сожалению Робеспьер оставался непримиримым. Кажется, он чувствовал, что даже Сен-Жюст покинул его.