В своей яростной речи двумя днями позже, описывая аресты робеспьеристов в мэрии, Барер утверждал, что на бюро в комнате, где они проводили свое собрание, была найдена но новая печать, единственным знаком на которой была лилия.
11 и 18 термидора ( 29 июля и 5 августа) аресты, произведенные Сен-Жюстом и Леба в миссии были отменены, а письмо национального агентства(?) в Эльзасе с просьбой отменить некоторые решения суда Сен-Жюста было зачитано только 7 фруктидора (21 августа).
Термидорианская историческая достоверность может быть оценена на примере заявления Мерлена де Дуэ, который заявил от имени комитета по законодательству, что первые из этих арестов были произведены по жалобе общественного обвинителя Шнейдера, этого австрийского священника, чья голова пала по приговору Революционного Трибунала за преступления, которыми он прикрывался на суде Сен-Жюста и Леба.
Барер, снова выступивший одиннадцатого числа сообщил своим слушателям, что Сен-Жюст и Робеспьер не принимали участие в постоянных ежедневных трудах Комитета, они считали своих коллег достаточно вульгарными, чтобы обращать внимание на эти детали и таким образом спасать страну, оставляя для себя претензии и роскошь(???) правительства; единственное, что их интересовало была полиция, организованная специально для них и ими самими. Это заявление Барера было преднамеренной и отвратительной ложью, опровергаемой одним взглядом на подписи под декретами Комитета.
Он также утверждал, что Сен-Жюст и Робеспьер укомплектовывали различные комиссии своими креатурами. Заговорщики поделили Францию между собой; тот, кто обладал наибольшей проницательностью и очевидным хладнокровием отправился присматривать за командованием армий Севера и Рейнской, уже подготовленные интриганами. Сен-Жюст был полномочным представителем Севера, Кутон и младший Робеспьер сформировали тихий (?) конгресс Юга, Робеспьер старший правил в Париже над грудами трупов.
Интересна неосознанная дань способностям и могуществу Сен-Жюста. Лебон, ныне находящийся под арестом был обвинен среди прочеготв том, что постоянно цитировал высказывание Сен-Жюста о том, что революция подобна удару молнии и нужно кому-то нанести удар. Он защищался выдвинув обвинение в том, что Конвент всегда принимал доклады Сен-Жюста, и не мог сказать многого.
.