[deputater]

Перевод будет в понедельник. А пока речь гражданина Барера.
Но все сказанное Жансоннэ по этому поводу совершенно не относится к учредительным корпусам, вплоть до того момента, когда конституция должна быть представлена народу: только тогда Конвент прекращает свое существование и верховная власть возвращается к своему первоисточнику.Да, исходя из сущности Национального Конвента, я утверждаю, что апелляция к народу есть рискованный шаг, что это малодушная провокация, коварное умаление ваших задач. Вы - уполномоченные нации; она поручила вам все меры общественного спасены для основания и упрочения своей свободы и для искоренения тирании, против которой она подняла святое восстание. Этого никогда не следует терять из виду. Нация всецело доверилась вашей преданности, вашей просвещенности, вашему мужеству. Тут не может быть и речи ни об ограниченности ваших мандатов вообще, ни об исключении для процесса Людовика Капета.
. Как бесполена была бы представительная система, если бы она была не в силах избавить многочисленную нацию от неудобств, сопряжённых с долгими, бурными и неопределёнными прениями! Как несовершенна была бы представительная форма правления, если бы при каждой крупной мере общественного спокойствия, при каждом важном посягательстве на свободу приходилось обращаться к нации в ее первичных собраниях! Что сказали бы выминистрам, заговорщикам, обвиняемым в государственной измене, если бы они, прежде чем подчиниться приговору высшего национального трибунала, стали требовать обращения к нации? Что бы вы ответили апологетам монархии или диктатуры, осужденным на смерть в силу одного из ваших законов, если бы они сказали вам: "Отмена королевской власти не санкционирована первичными собраниями, а, следовательно, вы не имеете права нас осудить"? Да, вы не обратили бы на них никакого внимания! Так что же? Стало быть народное представительство, созванное с неограниченными полномочиями в такой момент, когда стране грозила величайшая опасность, стало быть Национальный Конвент, взявший на себя особым декретом решение дела Людовика Капета, пользуется меньшими правами, чем какой-нибудь трибунал! Этого невозможно допустить, не унижая национального представительства, не ослабляя его значения