Не помню, цитировала ли я это уже. некая госпожа Сюор о Кондорсе.
Прелесть, какую я находила в его обществе, обуславливалась не изумительным разнообразием его идей, обнимавших одновременно физические и нравственные щаконы, одним словом - все что действует на разум и воображение... Нет, прелесть эта прежде всего лежала в его доброте, в доброте постоянной и неизсякаемой. Всегда забывая о себе для других, он по-видимому даже не замечал приносимых им жертв; его снисходительность ободряет каждого; охотно сознаешся ему во всех своих слабостях, и он жалеет вас, словно разделяя их. Его простота в обращении уничтожает всякую мысль о том, что вы находитесь в обществе одного из умнейших людей своего века. Не покидая высоты на которой он сам находится, Кондорсе готов снизойти до интересов, волнующих заурядные умы. Спокойствие, с каким он обсуждает все, что лично его касается, стоит в поразительном контрасте с той живостью, с какой он относится к несчастьям своих друзей и готовностью поспешить им на помощь. Он хладнокровно переносит несправедливость, раз она касается его самого. Наоборот, малейшая обида его близким вызывает в нем жнергическиц отпор. Сам ядовитый Гримм, которому Руссо так охотно приписывал разрыв свой с энциклопедистами и чьи сарказмы преследовали его до могилы, не находит для Кондорсе ничего кроме похвалы. "Это сильный ум, - пишет он, - склонный к философии; доброта блещет в его глазах и вся наружность говорит о прекраснейших и самых мирных качествах души. Все друзья в одно слово величают его добрым Кондорсе.