[deputater]

Перевод. Предупреждаю, в этой части об Антуане ни слова Заиграл оркестр и собравшиеся ( их было около десяти тысяч исполнили гимн природе
Мать Вселенной, вечная природа
Люди признают твою вечную силу
На помпезных обломках древнего самозванства
Эти руки воздвигают твой алтарь.
Затем Моне произнес речь , восзваляющую разум. Главный-хирург (?) Рейнской армии обличал священников, тиранов, аристократов, интриганов и умеренных людей
Евлогий Шнейдер лишил себя священства, многие другие священнослужители также отрекались от своих заблуждений. Огонь на алтаре уничтожил остатки святых, причисленных к лику блаженных римской курией и несколько готических пергаментов. А снаружи на улице загорелись пятнадцать тележек с юридическими и историческими документами из архивов епархии. Эти мероприятия по дезристианизации и другие мероприятия Моне и его Пропаганды поддерживались определенными представителями народа в миссии. Двое из них, Мийо и Гардиан 7 ноября издали указ о подавлении всех внешних проявлениях религии. Они были отозваны за четыре дня до того, как Комитет Общественного Спасения, вероятно, получил сообщение об этом, но в любом случае эти представители ещё долго оставались на месте используя свои полномочия и после того, как их попросили вернуться в Париж. Народный представитель Бодо находился в Страсбурге в день праздника Разума Он свободно смешался с марширующец толпой и произнес речь в соборе, поздравив народ согласно сообщению современников с наступлением того счастливого времени , когда все шарлатанство, в какой бы форме оно не проявлялось, должно было исчезнуть. Бодо был врачом по призванию и в 18 веке медицина быстро развивалась, но Бодо, следуя примеру Шнейдера отказался от профессии, которая была обязана своей репутацией только легковерию и самозванства. Бодо, Лакост и некоторые другие представители народа считали, что эльзасцев больше симпатизировали австрийцам чем Франции. Они осуждали немецкий характер региона на языке
которого они не могли говорить и народ которого вызывал у них отвращение. Лакост говорил о гильотинировании четверти населения. Бодо однажды в Страсбурге произнеся две речи на французском и одну на немецком, запретил использовать немецкую речь. И Бодо и Лакост симпатизировали одрбренным Пропагандой якобинцам, которые скитаясь среди народа, языка которого они совершенно не знали, введи в Эльзасе новую практику националистических преследований. Несчастным эльзасцам также приходилось мириться с Евлогием Шнейдером, который по крайней мере мог говорить на их языке, но был иностранцем и не испытывал к ним симпатии как к народу. Шнейдер путешествовал по северному Эльзасу со своим революционным трибуналом, таща за собой гильотину и жестоко наказывая тех, кого он осудил. По- видимому он не был исключительно кровожадным человеком, поскольку за несколько месяцев осудил на смерть всего около тридцати человек, но он сеял ужас своими громкими речами и назойливыми угрозами, а также невероятно высокими штрафами и длительными сроками заключения,которые он назначал