[deputater]

ПереводПосле идиллического перерыва, котороткой поездки в Париж, где Леба встретился со своей молодой женой, а Сен-Жюст со своей невестой, которых они привезли обратно в Эльзас и поселили в Северне, перед (?) линией фронта, ( потому что два молодыз спартанца были людьми) и , возможно ( хотя доказательств нет), после поспешного совещания с Комитетом Общественного Спасения, Сен-Жюст и его коллега приступили к подавлению эбертизиа в Эльзасе. Пропаганде пришел конец. Ее членам было приказано разойтись по домам. Ходили слухи(?), что к заключённым в тюрьму Страсбургском чиновникам следует относиться гуманно. Сен-Жюст потребовал от Шнейдера публичного объяснения его поведения. 7 декабря Шнейдер ответил: "У санкюлотов есть хлеб и народ благословляет гильотину, которая их спасла. Чтобы обрести новую респектабельность, Шнейдер внезапно женился на девушке из Барра. 14 декабря он вернулся в Страсбург в карете, груженной мебелью, принадлежавшей его жене. По некоторым данным повозку тянули шесть лошадей из-за тяжести груза, а группа сочувствующих ехала верхом с обнаженными саблями рядом с молодожёнами. Сен-Жюст, которому в этом деле помогала партия Моне, увидел шанс погубить Шнейдера. Он обвинил его в въезде в Страсбург с наглой аристократической помпой и приговорил к четырех часовому пребыванию на эшафоте гильотины. Леба написал заметку в Комитет, в которой объявил, об отправке Шнейдера в Париж для судебного разбирательства. "Давайте не будем верить космопооитическим шарлатанам, - сказал он,- а будем доверять только самим себе". Революция стала национальным предприятием, иностранные энтузиасты были никому не нужны