A small part of mankind had the courage to try to make man into. . . man. Well, the experiment was not successful.
Кажется, однако, что он был совершенно трезв, и ничто не указывает на то, что он предавался пьянству. Более того, он пользовался глубоким доверием Робеспьера, который был не тот человек, чтобы выбрать пьяницу своим близким другом.* Выжившие члены семьи Дюпле сохраняют предание, что утром 9 термидора противники Робеспьера вероломно напоили Анрио, примешав алкоголь к его обычному питью. Это вполне возможно, кроме того в тот день весь Париж был пьян и безумен.
Неделю воздух был как огонь, атмосфера была удушливой; город, уже перегревшийся от жары, ужаса и эмоций, изнемогал от зноя под безжалостным солнцем. Мебель и изделия из древесины трескались, двери и окна искривлялись, овощи в саду спекались. Если мы проследим историю 9 термидора, не по книгам, а по все еще не изученной массе документов в архивах – мы можем быть уверенными, что Париж, уже безумный, разгоряченный, задыхающийся – был внезапно атакован приступом яростного безумия.
Около десяти утра – время, когда началось заседание Конвента – Анрио отправился на ленч в предместье Сен-Антуан – с одним из своих родственников, возможно, его зятем, токарем Ласу, встретил нескольких жандармов, которых он обругал (?) и пригрозил им саблей.
* Анрио не имел привычки пить; существует предание среди людей, которые его знали, что опьянением 9 термидора он обязан чему-то подсыпанному в его питье людьми, которые были заинтересованы помешать ему действовать, и когда мы обдумываем какой ужас воспоминания о 31 мая и 2 июня должны были вызывать у заговорщиков, мы склоняемся к тому, чтобы считать предание правдой. – Энциклопедический словарь Франции / Филипп Леба, член Института. Филипп Леба был, как мы знаем, сыном члена Конвента и Элизабет Дюпле.
Неделю воздух был как огонь, атмосфера была удушливой; город, уже перегревшийся от жары, ужаса и эмоций, изнемогал от зноя под безжалостным солнцем. Мебель и изделия из древесины трескались, двери и окна искривлялись, овощи в саду спекались. Если мы проследим историю 9 термидора, не по книгам, а по все еще не изученной массе документов в архивах – мы можем быть уверенными, что Париж, уже безумный, разгоряченный, задыхающийся – был внезапно атакован приступом яростного безумия.
Около десяти утра – время, когда началось заседание Конвента – Анрио отправился на ленч в предместье Сен-Антуан – с одним из своих родственников, возможно, его зятем, токарем Ласу, встретил нескольких жандармов, которых он обругал (?) и пригрозил им саблей.
* Анрио не имел привычки пить; существует предание среди людей, которые его знали, что опьянением 9 термидора он обязан чему-то подсыпанному в его питье людьми, которые были заинтересованы помешать ему действовать, и когда мы обдумываем какой ужас воспоминания о 31 мая и 2 июня должны были вызывать у заговорщиков, мы склоняемся к тому, чтобы считать предание правдой. – Энциклопедический словарь Франции / Филипп Леба, член Института. Филипп Леба был, как мы знаем, сыном члена Конвента и Элизабет Дюпле.
Хм )) Кто знает. А может, и выпил, а по жаре его развезло.