Меня интересует не только Дидро, но и Дашкова. Так что моим несчастным читателям придется потерпеть.
Вежливо убираю письмо под кат Кертис неизбежно будет завтра.
читать дальше Петербург, января 23, 1774 года
Мадам, охотно принимаю все ваши любезные, прекрасные, нужные и ласковые комплименты, не разбирая того, заслуживаю я их или нет; но в левом боку у нас есть известный орган; он заверяет меня. что вы говорите от сердца. В этом мире есть только три вещи, достойные осуждения в людях, - пристрастие к богатству, почестям и жизни. Что касается меня, мои потребности так не велики, что презирать богатства для меня ничего не стоит. Кусок хлеба, белого или черного - все равно, кружка чистой воды, несколько книг, друг и, по временам, прелесть живой женской беседы - вот все, что нужно мне с чистой совестью. Почести , со всеми их безделушками, я уступаю для забавы крикливых детей. Для меня прошел тот возраст, когда эти вещи нравятся; впрочем, припоминая прошлое, я, право, не знаю, когда они особенно привлекли меня. Если с ними соединяются важные должности\, - это другое дело. Ах, княгиня, какой славный малый этот святой угодник Sacro Santo Far Niente! (посмотрела в гугле, Far Niente - с итальянского ничего не делание...). Только стоит один раз отдаться ему, и вы будете совершенно довольны; иначе и быть не может; потому что это самый приятный спутник вашей жизни. поэтому вы без упрека можете прибавить один или два часа к вашему сну, и счастью вашему никто в мире не помешает. Теперь вопрос о жизни; признаюсь вам, мне так легко разделаться с ней, как выпить рюмку шампанского. Между тем как я заключаю финал этого скучного фарса, который люди называют жизнью, и спокойно ожидаю его последнего слова, сохраните меня в числе ваших преданных слуг.
Я собираюсь уехать из Петербурга. Если мои услуги на что-нибудь годятся Парижу и если вы не захотите воспользоваться ими, позвольте думать, что все ваши выражения в лестном для меня уважении были пустыми звуками, в которых сердце нисколько не участвовало; в таком случае я жалею вас вдвойне. Но вообразите, как я обставлен в эту минуту. Здесь есть одно праздное дитя Парижа, приехавшее в Петербург; он тащит меня назад к жене, которая сведет меня с ума, когда я увижу ее; к детям, которых шалости придется долго исправлять; к друзьям, которые, десять на одного, за один день удовольствия запортят целым месяцем скуки; к знакомым, которые будут петь, смеяться и шуметь от радости, как будто мое присутствие крайне необходимо их удовольствиям; к моим соотечественникам, из которых одна половина ложится спать ограбленная, а другая дрожит с отчаяния, что бедняки проснутся и догадаются. Почему же вы не остаетесь там, где вам теперь хорошо. скажете вы. или почему не ехать в Москву, где я могу предложить вам отдых, круг людей, с которыми вы можете говорить откровенно, и вашего любимого святого Sacro Santo Far Niente, одним словом, полное счастье, нарочно для вас приготовленное? Потому, мадам, что я глуп, и потому, что ваша мудрость, моя и всего мира состоят в неспособности управлять ходом обстоятельств, увлекаться ими и идти п воле судьбы.
Прощайте; мне всегда приятно сохранить ваше уважение. Я имел удовольствие видеть графа, вашего брата; теперь я ожидаю его к себе, и мы потолкуем об одном из ваших поручений, достойном особенного внимания; будьте уверены, что оно будет исполнено, но не ручаюсь, с каким успехом.
Прошу подарить подателю этого письма несколько свободных миров из вашего досуга. Имя его Кребильон, ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1%80%D0%B5%D0%B1%... и он достоин своего имени. Об одном из его предков Генрих IV , друг и государь его, сказал: "Это самый честный человек в моем королевстве". Он едет в Москву, чтоб увидать княгиню Дашкову, но не забудет взглянуть и на самую Москву. Он также искренно расположен ко мне, как и вы. Обласкайте его, княгиня. Он поверит всему, что вы скажете, и, очарованный вашем любезным гостеприимством, передаст мне то величайшее удовольствие, которым вы обяжете его лично. Я не стану говорить о просвещенном характере графа Кебильона. В этом отношении вы сами скоро обсудите его и. надеюсь, отдадите ему равную со мной справедливость, но с большею для него честью. Со временем вы полюбили и почтили бы его больше, чем того, кто рекомендует его вам: но я надеюсб только на то, что он не долго пробудет у вас, чтоб дать вам воспользоваться этим случаем. С глубоким уважением, преданный вам
Дидро