[тереза-с-севера]

Речь Верньо от 31 декабря.
Граждане, в вопросе столь важном по своей тесной связи с общественным спокойствием и национальной славой, нельзя принимать страсти за принципы и личные побуждения - за меры общей безопасности. Позвольте мне высказать несколько соображений о народном самодержавии, чтобы придти к достойному вас выводу. Я придерживаюсь их, ибо считаю их правильными; пусть мне докажут из ложность не клеветой или угрозами, которые только способны ещё больше утвердить свободного человека в его мнении, а вескими доводами, и я готов от них отказаться.
Что такое самодержавие народа, о котором беспрестанно говорят, которое , хочется мне думать, произносят не шутя, которое, без сомнения , искренне чтит Национальный Конвент? Это право издавать законы, уставы , - словом, всевозможные акты, необходимые для процветания социального организма. Народ пользуется этим правом или непосредственно или через своих представителей. В последнем случае - а так именно происходит у нас- решения народных представителей получают силу закона; но почему это? Потому что в них усматривается выражение общей воли.Только из этого предположения и вытекает их сила; им одним обуславливается их важное значение. Отсюда следует, что за народом остается неразрывное с его самодержавием право выражать одобрение или порицание; что в том случае, если предполагаемая народная воля оказывается несоответствующей действительной, народ безусловно вправе высказать свое мнение, после чего его мнимая воля, то есть решение национального представительства, теряет силу. Отнять у народа это право значило бы лишить его самодержавия и перенести его власть путем преступной узурпации, на избранных им представителей; это значило бы превратить их из народных представителей в монархов и тиранов.
Ваш образ действий соответствовал этим принципам; вы только провели разницу между конституцией, с одной стороны. И актами чисто законодательными, уставами или мерами общей безопасности - с другой. Так как конституция является основой общественной организации, договором, связывающим граждан между собой, то вы справедливо думали, что она должна быть представлена на формальное утверждение всех членов социального организма. Что касается актов чисто законодательных, то в виду того, что они по необходимостивестма многочисленны, что они меняются сообразно месту, времени и обстоятельствам; что обсуждение их народом противоречит природе представительного правления, которое вводится именно потому, что обширность территории или другие причины не позволяют народу пользоваться своей верховной властью непосредственно, - в виду всех этих соображений вы справедливо полагали, что подобные акты вполне достаточно подвергать безмолвной ратификации, то есть, что для их выступления в законную силу достаточно отсутствия протеста со стороны народа, ща которым всегда остается право высказаться окончательно.
Резюмирую сказанное. Всякий акт, исходящий от народных представителей, является фактом тирании и узурпацией верховной власти, если он не подвергнут либо формальному, либо безмолвному утверждению народ; следовательно, будущий приговор ваш над Людовиком должен быть подвергнут одной из этих двух форм ратификации.
Мне скажут, пожалуй, что ваш приговор, даже после его исполнения, будет подвергнут безмолвной ратификации. Но говорить так - значит оскорблять народ с неслыханной наглостью. Молчание может приниматься за знак согласия, то есть безмолвное утверждение может быть допустимо лишь тогда, когда тот, кто молчит, имеет возможность высказаться с известным успехом. Здесь же очевидно, что если ваш приговор будет приведен в исполнение, то народу останется только испускать бесплодные и чисто- призрачные протесты.
Вас хотят приравнять к обыкновенным трибуналам; и из того факта, что приговоры последних не подвергаются санкции народа, выводят заключение. Что она излишняя и для ваших приговоров. Но какая тут огромная разница! И можно ли искренне выставлять подобное возражение? Судьи трибуналов, правда , являются уполномоченными народа; но их полномочия отнюдь не носят характер представительства. Им не приходится выражать личной воли. Они представляют собой лишь органы общественной воли , уже выраженной в законе. Их функция состоит исключительно в применении этого закона.

@темы: процесс Людовика

Comments

[Miss_N]

Речь правда от 32 декабря?

[тереза-с-севера]

Ага. Ну попутала 31 и 32, кнопки то рядом.