И далее о женитьбе Кондорсе.
В ожидании ответных шагов мадам Сюар надулась. Она сказалась оскорбленной и избегала встреч. На самом же деле она была просто раздосадована тем, что вовремя не догадалась о причинах бесконечных визитов Кондорсе видом Дюпати. "Я полагала, -признавалась она, - что мадемуазель де Груши играла здесь лишь второстепенную роль. Мне и голову не приходило, чтобы человек, вот уже больше десятка лет твердивший мне, будто слишком стар для женитьбы... Которого несчастливая первая любовь убедила, что он не может понравиться красивой женщине, так вдруг сразу влюбился и безропотно покорился этой любви... А ведь и вправду с тех. самыхьпорвся жизнь его совершенно переменилась.
читать дальшеКондорсе, обычно сложившийся спать в десять вечера, теперь за полночь засиживается у Дюпати! Именно это обстоятельство и навело мадам Сюар на след. Она сразу же почуяла какое-то сильное увлечение, в котором он, возможно, не признавался еще даже самому себе.
Получив письмо, Кондорсе тотчас же поспешил с визитом, во всем признался и попросил прощения. Амелия уступает, снисходительная дружбам готова все забыть, дабы способствовать единственно его счастью, пусть даже оно и наносит " весьма тяжский удар" ее собственному! На самом деиделе она просто в восторге от того, что вновь, как в былые времена, становится его наперсницей и сможет принять самое деятельное участие в первых любовных интригах. Будучи в давней и нежной дружбе с семейством Груши, она как раз только что провела, в сопровождении неизменного Гара, несколько весьма приятных дней в Виллет 4 октября 1786 года Софи пишет месье Сюару прелестное письмо, прося его позволения задержать у себя жену еще на пару дней. Заканчивается оно так: "Немножко солнца и большая дружба - разве не дает нам это , месье хоть чуточку прав удержать подле себя подольше ту, что вам еще дороже?". Если в те времена Амелия ещё не догадывалась о чувствах, которые питал Кондорсе к Софи, она, похоже, уже тогда нисколько не сомневалась, что сердце девушки занято. Все, что мы знаем о дальнейшем, известно нам исключительно из свидетельств мадам Сюар. Будучи свидетельницей отнюдь не беспристрастной и к тому же одержимой ревностью, она лишь после Революции сделала достоянием гласности приведенные ниже факты... К тому времени Кондорсе, с которым она поссорилась по мотивам политического толка, был уже мёртв. Что же касается Софи, то ее она возненавидела, возложив на нее всю тяжесть ответственности за разрыв.
Тогда же, когда Кондорсе поведал ей о своей любви, Амелия спросила, достаточно ли сильно любит он Софи, чтобы жениться. Он ответил, да, коль на то будет ее благосклонное желание. Тогда Амелия заметила, что Софи " все еще во власти первого чувства, которое пускает в сердце особенно глубокие корни, и было бы разумнее с этим обождать". На что Кондорсе сказал, что готов ждать сколько угодно и не претендует ни на что, кроме дружеского расположения, которое она столь щедро ему дарит. Мишле и другие авторынок раз пытались выяснить, кто же был тот неизвестный, что удостоился любви Софи до замужества. Упоминались имена Дюпати, Ларошфуко, Лафайета, аббата Фоше и Анархарсиса Клоотца. По словам мадам Сюар, человек этот был женат и того же возраста, что и Кондорсе. Эти уточнения исключают Лафайета, аббата Фоше и Анахарсиса Клоотца. Остаются Дюпати и особенно Ларошфуко, оба рожденные в один и тот же год. Все эти догадки, однако, не имеют никаких веских доказательств. И имя предполагаемого возлюбленного Софи так и остается неизвестным.
Между тем Кондорсе не тратил времени даром. Он объявил Софи, что желает на ней жениться. Та, по свидетельству мадам Сюар, не ответила ни да ни нет, однако же призналась, что сердце ее несвободно. Чета Груши, польщенная оказанной ей честью, предоставила дочери право решать свою судьбу. Та, по сведениям все той же Амелиии, провела несколько недель в страшных терзаниях, не зная, на что решиться. Прежде, чем снова отправиться виВилетт, "Кондорсе написал ей письмо, суля все счастье, которое способна дать нежная привязанность. Возлюбленный же со своей стороны заклинал е в письмах, что вся его жизнь зависит от ее любви". В конце концов Софи сделала выбор в пользу философии. Свадьба была сыграна безотлагательно, в тот же день, что и обручение. Венчание состоялось 28 декабря в церкви замка Видеть. Свидетелями со стороны жениха были маркиз де Лафайет и маркиз дю Пюи- Монбрен, со стороны невесты - дядюшка Дюпати. Среди блистательных имен, стоящих под брачным свидетельством фигурирует даже скромная подпись Луи Кардо, преданного секретаря Кондорсе. Однако там нет ни малейших свидетельств присутствия четы Сюар.