«Нам говорят, что король подлежит суду трибунала, как и всякий гражданин; но трибуналы введены только для членов гражданского общества. Какое право имел бы трибунал вернуть стране господина, оправдав его? Как мог бы
он ссылаться на общую волю? Граждане, трибунал, который должен судитъ Людовика XVI—не судебное учреждение, это—политический совет; законы, которыми мы должны руководиться,—это законы международного' права. Судить
его должны вы. Людовик—чужой среди нас; он не был гражданином до своих преступлений, он не пользовался ѵ избирательным правом, не отбывал воинскую повинность; тем менее его можно назвать гражданином, после всех его
преступлений. Какое вопиющее нарушение правосудия—возвести короля в звание гражданина только для того-, чтобы осудить его! Обыкновенно человек, совершив преступление, выходит из гражданского общества; а Людовик войдет
#в него именно благодаря своим преступлениям! Не упускайте из виду, что в каком духе вы осудите короля, в таком же и устроите свою республику. Теория вашего суда будет теорией вашего правления; мера вашей философии в этом процессе будет и мерой свободы в вашей конституции. «Повторяю еще раз, короля нельзя судить по законам страны, или, вернее, по гражданским законам. Законы Рима не давали никаких оснований для суда над Тарквинием, законы Англии—-для суда над Карлом I. Их судили на основании международного права, с. ними поступали как с чужестранцами, как с врагами: вот ,что оправдывало эти расправы, а вовсе не пустые формальности, в принципе которых лежит соглашение граждан, выраженное в общественном договоре.
«Приговор над бывшим королем нет надобности предлагать на утверждение народа. Народ может, конечно, устанавливать законы по своей воле, ибо они важны для его счастья. Но стереть преступления тирании не в силах даже народ: право восстания против тирании есть право личное— весь державный народ не мог бы принудить и одного гражданина простить тирану. Если допустить, что вы великодушно- оправдаете его, тогда, действительно, ваш приговор должен быть подвергнут ратификации народа; ибо если даже акт верховной власти не может заставить хотя бы одного гражданина простить тирану, то тем более ваш приговор не может быть обязателен для всего державного народа.
«Но поспешите судить короля; ибо нет гражданина, который не имел бы на него такого же права, какое Брут имел на Цезаря. Подобный поступок по отношению к этому чужестранцу был бы не. более достоин наказания, чем убийство Леопольда или Густава. Людовик—второй Каталина. Его убийца, подобно римскому консулу, считал бы себя спасителем/отечества. Вы видели его коварные замыслы, вы видели его армию; этот предатель был королем не французов, а кучки заговорщиков. Он втайне производил набор рекрут, он имел своих особых агентов, он смотрел на граждан как на рабов, он был гонителем всего честного и мужественного; он—убийца в Нанси, на Марсовом поле, в Куртре, в Тюльери. Какой внешний враг сделал нам больше зла? Его необходимо судить поскорее; этого требует благоразумие и здравая политика. В нас стараются возбудить сострадание, скоро здесь будут покупать слезы, как на погребальных шествиях в Риме, будет сделано все, чтобы повлиять на нас, вплоть до подкупа. Народ! Если король будет оправдан, помни, что мы недостойны более твоего доверия; ты можешь обвинить нас тогда в измене!..»
Речь Сен-Жюста произвела сильное впечатление на Собрание. Опираясь на провозглашенный Руссо принцип общественного договора, молодой оратор нанес мощный удар авторитету писаных законов. Правая, в лице Фоше, снова
сделала попытку спасти этот авторитет. Однако, после смелой аргументации Сен-Жюста, ее доводы не могли казаться
особенно убедительными

@темы: Сен-Жюст, процесс Людовика

---

Опять избранное не работает ((( эх, дайри- дайри, сколько нервов мне потрепали

---

Та же книга по женскому образованию
В середине 18 века возрос интерес к науке и научному знанию. Маркиза дю Шатле, подруга Вольтера опубликовала свое "Положение о физике" и перевод "Математических начал натуральной философии Ньютона. Дамы посещали лекции по астрономии в Колеж де Франс. Философы-просветители принимали активное участие в пропаганде научных дисциплин: ботаники Бернарден де Сен-Пьер, Ж. Жак Руссо, анатомии - Д. Дидро и т.д. Дидро лично прослушал курс лекций по анатомии, организованный женщиной - преподавательницей в Париже. ознакомился с практикой преподавания анатомии девушкам и подробно описал организацию курса и изготовление анатомических пособий в рекомендациях Екатерине Второй по усовершенствованию Смольного института. По мнению Д.. Дидро знание анатомии человека необходимо будущей матери, с гражданской ответственностью относящейся к рождению и воспитанию детей. Курс анатомии прослушала дочь Д. Дидро. Он был высоко оценен английским ученым - анатомом Джоном Принглом после представления в Лондоне и французским ученым Антуаном Пети. Вследствие роста интереса в обществе к естественным и точным наукам в обучение девочек вводят "предметные уроки".
Поскольку французское образование в 18 веке в целом базировалось на произведениях древнеримских и древнегреческих классиков, а обществу был привит вкус к хорошей литературе и новые идеи продвигались через книги, то естественным продолжением процесса популяризации научного знания среди женщин стало формирование женской библиотеки. О.В. Греар. упоминает , что в 18 веке девицы "имели своих классиков" в чей список "не лишенный наивности, но богатый и разнообразный" , входили произведения наиболее уважаемых и издаваемых авторов 18 века. (и откуда, интересно, авторы взяли этот список?) В Библиотеку входил "Словарь по физике, ботанике и химии", включающий "Историю неба" аббата Плюша и "Беседы о множественности миров (1686) Б ле Бовьет Фонтенеля. исторические труды Плутарха, Ш. Роллена, Д. Юма; литературные произведения Гомера, Вергилия, Горация, Сенеки, "Метаморфозы" Овидия, "Об обязанностях" Цицерона; учебные пособия по грамматике, риторики, поэзии - "Грамматика" Ресто, "Начала синтаксиса и синонимы" аббаты Жирара, "Курс изящной словесности (1747-1748) Ш. Батте (1713-1780) с примерами из проповедей Л. Бурдалу(1632-1704) и ж. -Б. Массильона (1663-1743), надгробных речей Флешбе и Ж.-Б. Боссюэта(1627-1704) , писем мадам де Севиньи, размышлений Б. Фонтенеля; и французских драматургов. "Поэтическое искусство" (1674) Н. Буало; труды на тему морали М. де Монтеня, Ф. де Ларошфуко, Ж. де Лабрюйера, Ш. П. Дюкло (1704-1772). Особое внимание было уделено выбору книг о воспитании: труды педагогов Пор-Ройяля, Ф. Фенелона, Локка, Ш. Роллена, мадам де Ментенон, мадам де Ламбер. Подбор работ по религиозному воспитанию не отличается, по словам Греара, логичностью.(и это естественно ) : "О существовании бога" Ф. Фенелона, "Труд шести дней" Дюге. "Нравы израильтян2 и "Нравы христиан" Флери, "Катехизис праздников Боссюэта. Литературу 18 века представляли : французскую - Дюкло,.д' Аламбер. Сен-Ламбер (а где же Вольтер? не говоря о прочих просветителях?) неблагонадежны!) ); иностранную - поэмы Гесснера. сборники "Французский наблюдатель2 и "Английский наблюдатель".В каталог книг для женской библиотеки входили также романы, что демонстрирует изменения отношения педагогов и воспитателей к художественной литературе - если в 17 веке мадам де Ламбер писала что "ничто так не враждебно счастию женщины, как живое и слишком пламенное воображение", пробуждаемое литературой, то в следующем столетии исторические романы уже включены в рекомендованный список для чтения

---

Речь Сен-Жюста.

«Граждане, если 'римский народ, после шести веков добродетели и ненависти к царям, если Великобритания, после смерти Кромвеля, увидели возрождение монархии, несмотря на огромную трату энергии, то чего не должны страшиться
у нас добрые граждане, друзья свободы, видя, как секира дрожит в наших руках, и как народ, в первый же день свободы, чтит воспоминание о своих цепях! Какую республику хотите вы учредить среди нашей личной борьбы и общих
слабостей! Здесь ищут закона, который позволил бы наказать короля; но даже при монархическом режиме, если он и был неприкосновенным, то лишь для каждого гражданина в отдельности, ибо между народом и королем уже не существует естественной Связи. Иногда нация, заключая общественный договор, может' дать своим должностным лицам привилегию неприкосновенности, заставляющую уважать права всех и обязывающую к повиновению каждого. Но эта неприкосновенность должна служить интересам народа; а поэтому никто не имеет права обращать против него ту привилегию, которую он может давать и отнимать по своему желанию. Таким образом, неприкосновенность Людогвика кончается там, где начинаются его преступления и народное восстание. Если бы его считали неприкосновенным и после того, если б даже это являлось спорным вопросом, то пришлось бы заключить, что он не мог быть низложен
и что он вправе угнетать нас за ответственностью всего народа.
«Общественный договор есть контракт граждан между собою, а не контракт граждан с правительством. Не взяв на себя обязательства, нельзя вступить в договор; следовательно, Людовик, который не взял на себя никакого обязательства, не подлежит гражданскому суду. Мнимый договор был. настолько деспотическим, что обязывал только граждан, а не короля; подобный договор, конечно, не имеет силы, ибо законно только то, что находит санкцию в морали и природе. «Но, даже оставляя в стороне все эти мотивы, побуждающие вас судить Людовика Не как гражданина, а как бунтовщика,—какое право имеет он требовать гражданского суда на основании нашего обязательства, в то время как сам он
явію нарушил единственное взятое им на себя обязательство—охранять нашу жизнь? Это была бы поистине претензия тирана—требовать, чтобы его судили на основании тех законов, которые попраны им же самим! К чему вам
вести следствие и возбуждать процесс о гибельных планах короля, когда его преступления всюду записаны кровью народа, когда потоки крови ваших защитников, пролитой по его приказанию, докатились до ваших ног? Разве не делал он смотра войскам перед решительной битвой? Разве не бежал он, вместо того, чтобы помешать им стрелять в народ? И вам предлагают судить его как гражданина, тогда как вы сами признаете, что он не был гражданином!
«Судить короля как гражданина! Эта мысль изумит бесстрастное потомство. Судить—значит применять закон. Закон есть юридическое отношение. Какое же юридическое отношение возможно между человечеством и королями?
Что общего между Людовиком ,и французским народом;чтобы щадить его после измены? Встанет когда-нибудь сильный духом и скажет, что короля надо судить не за особые проступки по управлению, а за то уже преступление, •что он был королем! Ибо ничто в мире не может оправдать этой узурпации; и какими иллюзиями, какими условностями ни окружала бы себя королевская власть, она является вечным преступлением, против которого имеет право восстать
и бороться каждый гражданин; она представляет одно из таких посягательств, которые не могут быть оправданы даже ослеплением целого народа. Такой народ подает пример нарушения законов природы, возложившей на людей тайную миссию повсюду искоренять господство. Царствовать без вины нельзя: безумие такого захвата власти слишком очевидно. Всякий король— мятежник и узурпатор. Разве сами короли иначе относились к так называемым узурпаторам их власти? Разве не судили память Кромвеля, а между тем Кромвель был узурпатором не больше Карла I; ибо если народ столь низко пал, чтобы позволить тиранам господствовать над собою, то корона принадлежит первому встречному и не может считаться более законной и священной на голове одного, нежели на голове другого.
Продолжение следует.

@темы: Сен-Жюст, процесс Людовика

---

Примечание.
Допрос (?) Буаз-Лука, старшего. Национальный архив"Шатобриан, глава отдела корреспонденции в Джерси, был высажен на берег во Франции, недалеко от Фресне, 23 сентября прошлого года Дево, хорошо известным нормандским шуаном, тем самым человеком, который представился в Лиссабоне как Лаборд, почти год назад. Его настоящее имя Александр Биллар. Квинтал сопровождал их. Неделю спустя они вернулись, чтобы забрать Шатобриана , но он так и не появился."
Бюллетень от 30 декабря 1808 г. Национальные Архивы. "Отец Шатобриана жил в Гильдо, в половине в лиге от моего дома. Я познакомился с сыном, когда был молодым человеком, думал, что он на десять лет моложе меня. Мы часто вместе ходили на охоту." Допрос Буаз-Лука, старшего. Национальный Архив.
Происходит быстрый разговор вполголоса между Буаз-Лука и дрожащим разбойником. "Он не может дать ему приют: Арман должен немедленно выйти в море". " " Невозможно; шлюп, который доставил его, и которым командовал шуан по имени Квинтал, снова ушел; сорок восемь часов Арман провел в пещере в скалах; он онемел от холода, и был полумертвым от голода. Он остановится только на одну ночь, кроме того, он сошел на берег не с какой-либо политической
целью; он направляется в Сен-Мало, чтобы повидать свою маленькую дочь, Дженни, которая учится там в школе мадам Десмотт; ребенок болен, и он не целовал ее четыре года.
Примечание.
"Отчет о моем путешествии по Франции" Армана де Шатобриана.
Буаз--Лука открыл дверь.
Чтобы проникнуть внутрь дома, нужно было на цыпочках прокрасться через "гостиную", где рядом с украшенным орнаментом камином служанка Жакмин Руо спала на одной из тех кроватей-шкафов, которые распространены в Бретани. Буаз - Лука и его гость поднялись на второй этаж, и, когда Шатобриан поужинал хлебом с маслом и сидром, было решено, что он должен оставаться в укрытии весь следующий день и что он должен уйти с наступлением темноты. Однако он не ушел. После неудачной попытки найти для него другое убежище,
Примечание.
Мой друг ожидал большую компанию на следующий день и не смог меня принять. Следующей ночью он отвел меня к другому человеку, которого я всегда считал настоящим другом; при виде меня этот человек "сделал два шага назад" и заявил, что не примет меня ни за что на свете. Я вернулся в свое прежнее убежище, и мне удалось избежать того, чтобы меня увидел кто-либо, кроме хозяина дома, хотя пришло одиннадцать посетителей". Там же.
Буаз-Лука предпочел спрятать беглеца, а не позволить ему показаться за границей, поселил его в верхней комнате поместья и приносил ему еду.

---

Программа обучения девушек, составленная мадам де Жанлис.
Обучение начиналось в 6 лет и девочка в этому возрасту должна была уже научится читать. В 7 лет девочка, как полагала мадам де Жанлис, достаточно взрослая, чтобы читать осознанно, и ей разрешалось приступить к изучению Библии. В 8 лет ученица умела писать крупными буквами. и вместо работы в прописях ей предлагалось списывать из книг по одной странице в день. Таким образом за первые шесть месяцев она должна переписать "Исторический катехизис" аббата Флери, а за следующие месяцы года - "Сокращенную географию" Ле Рагуа. В 9 лет она принимала участие в нескольких театральных постановках, что способствовало развитию памяти и речи. К 10 годам девочка говорила по-английски и ей предлагалось списывать из "Красот истории" на английском языке и затем перечитывать написанное. что позволяло совместить уроки письма, истории и английского языка. Следующий год становился годом повторением пройденного материала, т. е. девочка перечитывала то. что она написала за предыдущие годы обучения - "Исторический катехизис", "Сокращенную географию"., "Поэтическую историю", "Метаморфозы" Овидия на французском языке и "Красоты истории" на английском языке. Дополнительно за этот же год она учила наизусть "Анналы добродетели" при помощи "волшебного фонаря" и "картин для узоров". (это как? ). Для чтения вновь предназначались " "Древняя история" Ш. Роллена и другие произведения воспитательного характера на родном и английском языках. В 13 лет она списывала из поэтических произведений Берто, Годо, Ракана, Павильона и др. В 14 лет в программу добавляются естественнонаучные труды - "Зрелища природы" аббата Плюша, "История насекомых" в двух томах; "История Франции" аббата Велти; произведения итальянских авторов в переводах. Для списывания, помимо произведений указанных поэтов, использовались ответы на письма, содержащиеся в специальном учебном пособии. и выдержки из прочитанного. В 15 лет основное внимание уделялось истории - "Универсальная история" Вольтера; "История Петра Великого", История Англии" Д. Юма на английском языке предназначаются для чтения, наравне с "Синонимами" аббата Жирара, "Критическими размышлениями о поэзии и живописи" аббата Дюбо, "Дон Кихотом" Сервантеса, "Поэтикой" М. Мартонеля и др. Объем списывания сокращался до двух раз в неделю, а в освободившееся время девушка практиковалась в эпистолярном жанре и писала изложения на английском и итальянском языках на основе прочитанного по истории Англии и мировой истории. В 16 лет продолжалось чтение произведений на французском, английском и итальянском языках, готовились письменные 2извлечения" из прочитанного и сочинялись собственные поэтические произведения. За вторую половину года ученица готовила 40 ответных писем на основе готовых примеров. В 17лет прочитываются "История эпохи Людовика Четырнадцатого" и "История Карла XII" Вольтера, проповеди Бурдалу, драматические произведения Корнеля, Расина, Вольтера на французском языке, продолжалось чтения английской и итальянской литературы. Ученица получает новое задание - прочитать собрание сочинений Вольтера и изложить собственное мнение об изложенных проблемах и вопросах. (В общем, Вольтер - любимый автор де Жанлис). После замужества девушка два года не принимала гостей и имела возможность продолжать свое образование, не тратя времени на светские обязанности и условности. В 22 года "Курс последовательного чтения" был завершен и ученице рекомендовалось перечитать те произведения, которые она изучала от 16 до 22 лет.

---

Все знают эту речь, но копирую все равно из книги Берковой.
Против Мориссона выступил Сен-Жюст со следующей речью: — Я намерен доказать, что король подлежит суду; что мнение Мориссона, который отстаивает неприкосновенность, и мнение Комитета Законодательства, который предлагает
судить короля, как гражданина, одинаково неправильны; что его должно судить на основании принципов, не имеющих ничего общего ни с тем, ни с другим взглядом.
«Единственной целью Комитета Законодательства было убедить вас, что король должен быть предан суду, как простой гражданин. Я же говорю вам, что короля надо судить, как врага; что нам предстоит не столько судить его, сколько
поразить его; рто, так как он исключен из договора, связывающего французов, судебных формальностей здесь надо искать не в гражданских законах, а в международном праве.
«Некоторые из вас, не умея разобраться, увлекаются беспринципными формальностями, которые могут привести к безнаказанности короля, сделать его надолго центром внимания или наложитъ на его процесс печать чрезмерной суровости. я должен заметить, что ложные меры предосторожности, всякие (промедления, обдумывания и т. под. часто являются поистине мерами неосторожности. Если не говорить об откладывании законодательной деятельности, то самым гибельным из всех видов медлительности будет тот, который побудил бы нас мешкать, с королем. Когда-нибудь люди, столь же далекие от наших предрассудков, как мы— от предрассудков вандалов, изумятся варварству того века, когда суд над тираном был каким-то священнодействием, когда народ, прежде, чем судить тирана за его преступления, возвел его в сан гражданина. Они изумятся тому, что в XVIII веке проявлялось больше отсталости, чем во времена Цезаря. Тогда тиран был умерщвлен в полном присутствии сената, без всяких других формальностей, кроме 22 ударов кинжала; без всякого’ другого закона, кроме свободы Рима. А теперь мы почтительно приступаем к процессу убийцы народа, пойманного на месте преступления, с обагренными кровью руками. Кто придает особую важность справедливому наказанию короля, тот никогда не будет’ основателем республики. Утонченность умов и мягкость характеров являются для нас великим препятствием к свободе. Мы разукрашиваем все свои ошибки и часто в самой истине видим только приманку для своего прихотливого вкуса. «Так каждый из нас рассматривает процесс короля сквозь призму своих личных видов: одни, повидимому, трепещут наказания за свое мужество; другие еще не окончательно отказались от монархии и боятся примера гражданской доблести, который скрепил бы дух общественности ,и единства республики. Все мы судим друг друга строго, скажу даже, с яростью. в то же время, точно желая подорвать энергию народа и стремление к свободе, мы едва касаемся в своих нападках общего1 врага; зараженные слабостью или преступлением, мы озираемся друг на' друга, прежде чем нанести первый удар. Мы ищем свободы, а сами впадаем в рабство друг у друга; мы стремимся к природе и живем вооруженные, как свирепые дикари; мы хотим республики, независимости и единства, а между тем разъединяемся и щадим тирана!
Продолжение будет завтра

@темы: Сен-Жюст, процесс Людовика

---

Небрежные пальцы архивистов теперь переворачивают их, и от всего этого старого мира, который теперь распался, и от этих людей, настолько старомодных , что они кажутся почти доисторическими, не остается ничего молодого, живого и актуального, кроме этих любовных рассказов, которые могли бы быть написаны этим утром. Создания и вещи уходят, но чувства сохраняются.
"Я предполагала, что у тебя хватит благоразумия не настаивать на том, чтобы иметь эту прядь волос, которая через несколько месяцев будет волновать тебя меньше, чем меня, когда я ее дарила. Мне было бы неприлично притворяться добродетельной из-за пустяка, когда я сохранила лишь тень добродетели во многих других случаях".
На другой странице :
"Вам, без сомнения, покажется странным, что я пишу вам , когда вижу вас так часто, но ваш вид настолько поглощает мои мысли, что я не могу сказать вам ни слова. Я расцениваю румянец , заливающий мое лицо, когда мои глаза останавливаются на вас, как наказание за то, что я забыла о своем долге. Уже поздно; вы, без сомнения, тоскуете по тому покою, которого лишили меня." Возможно, не было бы невозможным узнать имя этой мучимой совестью девицы; но высшая степень любознательности - это осмотрительность, и никакая история не может быть по-настоящему интересной , если в ней нет налета таинственности.
26 сентября того же 1808 года г-н де Буаз-Лука -старший около десяти часов вечера был один в гостиной своего уединенного поместья. Эта гостиная представляет собой узкую с низким потолком комнату с кафельным полом, побеленными стенами и двумя окнами, одно из которых выходит во двор, а другое - в сторону оврага.
Когда месье де Буаз-Лука собирался подняться в свою спальню, он услышал стук в окно - единственное окно на фронтоне дома. Он открыл ее и увидел мужчину, чьи кожаные брюки, шерстяное пальто и высокая шляпа были пропитаны
грязью и водой. Кинжал, "сияющий очень ярко", был у него на поясе. Мужчина нес саквояж "величиной с его руку". Он тихим голосом назвал свое имя Арман де Шатобриан! и при этом имени, которое принадлежало другу его детства Буаз-Лука, "в ужасе отпрянул".
Арман де Шатобриан, который в течение шестнадцати лет был эмигрантом, был одним из самых упрямых агентов дела роялистов. У него был корабль, которым он управлял сам, и он совершил почти двадцать заходов на побережье , где знал каждую скалу, доставляя из Джерси повстанцам Бретани подкрепления, деньги и инструкции. Быть схваченным во Франции по непреклонному закону того времени означало верную смерть для него и для всех тех, кто ему помогал, и было вполне простительно колебаться, прежде чем принять такого человека. Ибо случилось так, что слух Каждый день по всей сельской местности ходили слухи о том, что десять шуанов, один из которых был Гуйон-Вокулером, дальним родственником господина де Буаз-Лука, только что были приговорены военным комитетом в Ренне к смертной казни

@темы: Ленотр, три шуана

---

Если я что-то цитирую. это не значит, что я с этим согласна.)))
Из Тынянова. Диалог Грибоедова и Бурцева.
- Мало. Но хорошо, - сказал Бурцов, - что же из вашего государства получится? Куда приведет оно? К аристокрации богатства, к новым порабощениям? Вы о цели думали?
- А вы, - закинул уже ногу на ногу и развалился Грибоедов, - вы в чертеже своем - не стеклянном, другом - вы о цели думали? Хотите, скажу вам, что у вас получилось бы.
- Что? - вдруг остановился Бурцов.
- То же, что и сейчас. Из-за мест свалка бы началась, из-за проектов. Павел Иванович Пестель Сибирь бы взял, благо там батюшка его сидел. И наворотил бы. И отделился бы. И войной противу вас пошел бы.
- Я прошу вас, я покорнейше прошу вас, - у Бурцева запрыгала губа, и он положил маленькую руку на стол. - У меня есть еще прямая честь. Я о мертвом неприятеле своем говорить не стану.
- Ага, - протянул Грибоедов с удовольствием, - ну а Кондратий Федорович был человек превосходный... человек восторженный...
Бурцов вдруг побледнел.
- Кондратий Федорович, вкупе с вами, мужика бы непременно освободил, литературою управлял бы...
Бурцов захохотал гортанно, лая. Он ткнул маленьким пальцем почти в грудь Грибоедову.
- Вот, - сказал он хрипло. - Договорились. Вот. А вы крестьян российских сюда бы нагнали, как скот, как негров, как преступников. На нездоровые места, из которых жители бегут в горы от жаров. Где ваши растения колониальные произрастают. Кош-шениль ваша. В скот, в рабов, в преступников мужиков русских обратить хотите. Не позволю!
Отвратительно! Стыдитесь! Тысячами - в яму! С детьми! С женщинами! И это вы "Горе от ума" создали!
Он кричал, бил воздух маленьким белым кулаком, брызгал слюною, вскочил с кресел.
Грибоедов тоже встал. Рот его растянулся, оскалился, как у легковесного борца, который ждет тяжелого товарища.
- А я не договорил, - сказал он почти спокойно. - Вы бы как мужика освободили? Вы бы хлопотали, а деньги бы плыли. Деньги бы плыли, - говорил он, любуясь на еще ходящие губы Бурцева, который не слушал его. - И сказали бы вы бедному мужику российскому: младшие братья...
Бурцов уже слушал, открыв толстые губы.
-... временно, только временно не угодно ли вам на барщине поработать? И Кондратий Федорович это назвал бы не крепостным уже состоянием, но добровольною обязанностью крестьянского сословия. И, верно, гимн бы написал.
Тогда Бурцов ощетинился, как кабан, крупные слезы запрыгали у него из глаз на усы. Лицо его почернело. Он стал подходить к Грибоедову.
- Я вызываю вас, - прокаркал он, - я вызываю вас за то, что вы имя... За то, что вы Кондратия...
Грибоедов положил длинные желтые пальцы на бурцовские ручки.
- Нету, - тихо сказал он. - Не буду драться с вами. Все равно. Считайте меня трусом.
И пальцы, простреленные на дуэли, свело у него.
Бурцов пил воду.
Он пил ее из кувшина, огромными глотками, красный кадык ходил у него, и он поставил на столик пустой кувшин.
- По той причине, что вы новую аристокрацию денежную создать хотите, что тысячи погибнут, - я буду всемерно проект ваш губить.
Голос его был хриповат.
- Губите, - лениво сказал Грибоедов.
Бурцов вдруг испугался. Он оглядывал в недоумении Грибоедова.
- Я погорячился, кажется, - пробормотал он, вытирая глаза. - У вас те же манеры, что у покойного... Павла Ивановича... и я вас совсем не знал. Помнил, но не знал. Но я не могу понять, чего вы добиваетесь? Что вам нужно?
Он ходил глазами по Грибоедову, как по крепости, неожиданно оказавшейся пустою. Дождь, протекавший сквозь полотно, падал в углу маленькими торопливыми каплями и все медленнее. Значит, он прошел.
Грибоедов изучал эти капли.
- А что вы скажете Паскевичу? - спросил он с интересом.
- Я ему скажу, что он, как занятый военными делами, не сможет заведовать и что его власть ограничится.
- Это умно, - похвалил Грибоедов.
Он стал подыматься.

---

Продолжаем цитировать Демидовскую и Буторину
Самое важное занятие для женщины после религии и истинно женская наука, по мнению Ш. Роллена, - домашняя экономика (распределение расходов на одежду, экипажи, мебель, стол. воспитание и содержание детей, наем и пропитание прислуги). "Женщина может быть не очень просвещенной во всем остальном и, тем не менее быть превосходной матерью семейства; но если она игнорирует или пренебрегает обязанностями, то она не исполняет самой существенной части своего долга". Девочку следует приучать домашним заботам с ранних лет под руководством матери. Как только будут изучены арифметические правила, девочке следует предоставить возможность освоить их на практике, доверив ей самостоятельно проверять счета и составлять записи по ведению домашнего хозяйства. Девочке, предназначенной для света, следует внушить "принцип разумной и благородной экономии, которая одинаково далека и от грязного скопидомства и от разорительного расточительства.
И далее. О мадам де Жанлис ru.wikipedia.org/wiki/%D0%96%D0%B0%D0%BD%D0%BB%...

Влияние идеи энциклопедистов о популяризации научных знаний через книгу проявилось в педагогическом творчестве Стефани Фелисите де Жанлис (1746-1830). Мадам де Жанлис была высоко эрудирована и имела широкий круг интересов не только для женщины, но и для мужчины в 18 веке. В 12 лет окончив обучение, обычное для девушки того времени, она занималась живописью и музыкой, хорошо играла на арфе. После замужества она получила в своем распоряжение большую библиотеку, изучала ремесла. занималась кулинарией, ботаникой, топографией. архитектурой, анатомией, сама лечила крестьян, платя им за это деньги.
Особое место среди ее интересов занимали вопросы женского воспитания и образования. Мадам де Жанлис разработала обширную программу воспитания и обучения девочек для школы в Сен-Ле, изданную как "Полный курс воспитания" Мадам де Жанлис при обучении девочек не отказывалась от изучения латинского языка. большое внимание уделяла современным живым языкам, совмещая уроки лингвистики с другими дисциплинами - занятия ботаникой на немецком языке, обед (практика этикета) на английском языке, ужин и итальянский язык. Программа для школы в Сен-Ле едва ли не единственная программа во Франции в 18 веке, в которую отдельной строкой включена гимнастика с описанием необходимых снарядов. Ранее из физических упражнений для девушек предназначались танцы, верховая езда и охота. Программа была высоко оценена современниками мадам де Жанлис.
Наравне с "Полным курсом воспитания" большим вниманием и интересом во французском обществе пользовался "Курс последовательного чтения", составленный мадам де Жанлис. Курс чтения был представлен в форме художественного произведения. рассчитан на период с 6 до 22 лет ( с рекомендацией продолжать самостоятельное обучение до 27-28 лет) и охватывает время как до замужества девушки. так и после него, что было ново для Франции 18 века. где обучение девочек заканчивалось накануне свадьбы.
Программа "Курса последовательного чтения" включала священную историю, географию родной страны и мира, труды о проблемах морали и воспитания, геральдики, поэзии, риторики, истории (древней, родной, зарубежной, в том числе России ). естественных наук. энтомологии, грамматики. философии и т. д. Для курса были отобраны произведения крупнейших авторов Франции, Англии, Италии и других стран ( и я тут больше половины авторов не знаю ) - мадам дЭпине и де Лафит, Монже, Ментелль, Ле Рагуа, Д. Дефо, Ш. Роллен, Овидий, М. Николь, л. Эшар, Вольтер, М. Альман, Голдони, Сервантес, Мармонтель, Юм, Метастазио, Вергилий, мадам де Севиньи, Лафонтен, П. Корнель, Плавт, Теренций, Расин, Мольер, Буало, Реньяр, , Дюфрен, Ж. - Б. Руссо, Массильон, Петрарка, Ж._Ж. Руссо, Гомер, Бюффон Ф. Фенелон, , Флешье, Боссюэт. Маскарон, Лабрюэр, Ф. Ларошфуко, Локк, Гвичардини. Данте, Д. Паскаль, Гамильтон, Монтескье, Шекспир, Мильтон, Тассо, Фонтенель и др.

---

Все, надо прекращать зависимость от блога. До понедельника в него не лезу. Фотки из Коломны (надеюсь, они будут) вывешу на дыбр.

---

Их сын Максимилиан, крестьяне называли его "месье Максим "вырос в этом уединении; но, поскольку его мать хотела, чтобы у него были манеры джентльмена, она отправила его проводить часть года в Планкоэ с его тетей Миле, де
Нантилье.
Планкоэ был аристократическим центром; там можно было встретить нескольких почтенных дам, у которых можно было перенять все старые добрые традиции и изысканные манеры старого двора, единственными хранителями которых эти благородные дамы считали себя . Среди них были Мин, де Беде, Миля, де Равенель де Буастейль, три Миль(?) Луазель де ла Вильденеу и несколько ла Буэтардэ, де Гимжене, де Шатонеф и де Росмадек. Эти дамы, все еще трепещущие от последствий революционного вихря , встречались каждый день после полудня , чтобы обменяться жалобами и сожалениями. Легко представить эпические истории, рассказываемые на этих встречах : подвиги героических шуанов, преследуемых преступников (благородных, как герцогиня Энн, и красивых, как принц из сказки), спускающихся ночью по трубе с кинжалом в зубах и руками, покрытыми кровью, чтобы о них заботились и утешали белые руки какой-нибудь знатной леди, а на рассвете они снова начинали свою авантюрную карьеру. Все волнующие события повстанческой Бретани стали рыцарским романом, который преследовал воображение этих пожилых леди.
Юный Максим де Буаз-Лука свободно наслаждался этими историями о доблести, которой он никогда не расчитывал подражать, поскольку в целом отличался практическим складом ума. Он изучал юриспруденцию в Ренне, редко появлялся в Буаз-Лука, который был скучным местом жительства, и проводил каникулы со своей тетей. В 1808 году, когда ему было двадцать пять лет, у него был маленький рот, длинный нос, маленькие руки, каштановые волосы и элегантная фигура. Его приятная внешность и частично заимствованное красноречие покорили сердце молодой женщины, часто посещавшей строгий салон в Планкоэте. Любовные письма молодой леди все еще находятся в досье, хотя в них содержится традиционно бесполезная рекомендация: "Сожгите эти письма, я настаиваю"

---

Слабонервным не читать!
Один гражданин взошел на эшафот и погрузив свою обнаженную руку в кровь Капета, которая накопилась целыми лужами, он зачерпнул ее в горсть и оросил ею толпу людей, теснившихся внизу и старавшихся, чтобы капля крови брызнула им на лоб. 2Братья , - говорил этот гражданин, - братья, нам угрожали , что кровь Людовика Капета палет на наши головы. Пусть же исполнится это пророчество; ведь Людовик Капет столько раз обагрял руки в нашей крови! Республиканцы, кровь короля приносит счастье!"
Другой гражданин, бывший свидетелем этой сцены. достойной кисти Тацита, воскликнул : "Друзья мои, что мы делаем? Все это будет разглашено; нас расславят за границей как дикую и кровожадную чернь!" Он услышал в ответ: "Да. мы жаждем крови деспота; пуст об этом расскажут хоть всему миру! Французский народ слишком долго терпел. Терпение - слабость нации, придающая смелость тиранам; мы не дошли бы до такого положен. если бы на этой самой площади, вместо статуи, мы воздвигли эшафот Людовику 15-му. Скольких преступлений не успели бы тогда совершить Бурбоны! Настал, наконец. день воздаяния; оно должно быть так же грозно, как ужасны были злодеяния, оно должно глубоко запечатлеться в умах. Пусть соседние нации, устремляющие на нас свои взоры. видят, как нужно карать короля-преступника; пусть узнают они, что кровь тирана - наилучшая жерва, какую можно принести на алтарь божества свободных людей

@темы: процесс Людовика

---

Что Людовик писал в дневнике о бегстве в Варенн.
Июнь. 15-е большой обед, 20-е - ничего, 21 - вторник - отъезд в полночь из Парижа. арест в Варенне в 11 часов вечера; 22 -отъезд из Варенн в 5-6 часов утра, завтрак в Сен-Мэнуэдь в 10 часов прибытие в Шалон. ужин и ночлег в помещении интендантсва. 23 - е - в 11.30 часов утра церковная служба была прервана, торопили отъездом. Завтракал в Шалоне, обедал в Эперней; нашел комиссаров Национального Собрания в Бюиссоне, в 11 часов приехали в Дорман; ужин. , проспал три часа в кресле. 24- в 7. 30 часов утра отъезд из Дормана, обед в Форт-су-Жуар; в 11 часов приед в Мэо, ужин и ночлег в епископском доме. 25-е отъезд из Мэо в 6.30 часов, в Париж прибыли в 8 часов, ехали без остановок. 26--е ровно ничего, обедня в галерее. Совещание комиссаров Национального Собрания; 28-го пил сыворотку.
Краткость - сестра таланта!

---

Продолжаем цитировать Демидовскую и Буторину
Для монахини в силу ее профессии , знание языков на которых ведется церковная служба, необходимо для выполнения религиозных обрядов, чтения религиозной литературы и пения во время церковной службы. В этом случае знания давали девушке шанс сделать карьеру в качестве монахини, а потом, возможно, и аббатисы.
Методические подходы к преподаванию латинского языка должны быть различными для девушек м для юношей. Обучение девушки следует проводить в более короткие сроки, исключить переводы на латинский язык и ограничится разбором и толкованием латинских текстов, а в качестве фундамента использовать знание правил латинского языка.
Ш. Роллен отмечал, что современные ему девушки плохо умели читать и писать. Научиться этому девочка должна до 6 лет, получив начальные знания о французской грамматике, частях речи, склонении, спряжении, пунктуации. При обучении можно использовать любой учебник грамматики, из которого учитель сам должен отобрать материал. Для образования девушки, для приобретения умений, необходимых для ведения домашнего хозяйства, достаточно навыков в элементарной арифметике.
К знакомству с музыкальными произведениями следует подходить с осторожностью, не начинать обучение в раннем возрасте, так как это "делает девушек крайне рассеянными и внушает им неохоту и отвращение к другим занятиям. которые гораздо важнее и существеннее для этого возраста.
На мать возлагалась ответственность за выбор музыкальных пьес, предпочтение отдавалось тем (автор ошибся, наоборот предпочтение явно отдавалась не тем пьесам, которые )"всецело проникнуты 2всецело проникнуты светским духом и противны христианской нравственности, в которых по -видимому. задались целью восстановить язычество со всеми его божествами, в которых любовь, честолюбие, мстительность - одним словом , все страсти царят и находятся в почете.
Ш. Роллен полагал неразумным тратить время и средства на обучение пению и игре на инструментах, так как выйдя в свет. девушки этими умениями не пользуются. (это почему?). Обучение рисованию, по его мнению не менее приятно, но может стать гораздо более полезным при выполнении дамских работ. Танцами, как средством, предназначенным для развития тела, не следует пренебрегать, ограничив занятия выработкой осанки, твердого и ровного шага, умения прилично входить в комнату или компанию, изящно представляться и делать реверанс.
В отличие от пения, музыки и танцев. занятиям историей Ш. Роллен придавал серьезное значение, считая, что они предназначены для украшения ума и нравственного развития. Курс истории рассчитан на несколько лет и состоит из следующих разделов: священная история. греческая история, римская история, история Франции. Курс изучения древней истории разработан им очень подробно. в то время как историю Франции он предложил изучать в кружках, слушая чтение исторической литературы во время занятий рукоделием, которое называл "похвальной привычкой"

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Письмо Екатерины II к братьям Людовика 16-го.
Без даты
Милостивые государи, братья и кузены!
Едва успела я отправить вам письмо от 1 октября, как прибыл г. Бамбелль и передал мне письмо Ваших Императорских Высочеств от 27 сентября. Я испытываю живейшее удовлетворение при мысли, что мои действия были полезны Вашим Высочествам и постараюсь дать Вам самые очевидные доказательства моей искренности. Прошу Вас верить, что я не принадлежу к числу людей, которые делают вид, что они разделяют мнение собеседника, не имея на самом деле ни малейшего желания ему помочь. Я твердо намерена содействовать успеху Ваших дел... Я чрезвычайно ценю настроение дворянства, его верность своим королям, без которого государства рассыпаются в прах, так что восстановить их является невозможным. Я знаю, что эта верность не всем нравится, но без дворянской чести нет монархии. И раз Ваши Императорские Высочества приняли непоколебимое решение восстановить монархию, это настроение, делающее вам честь, не только полезно, но и необходимо. Ваша деятельность проникнута духом верности своим принципам, которые , по моему убеждению, лежат в основе законов Вашего отечества.
Я совершенно согласна с Вашими Императорскими Высочествами. что присяга Вашего Августейшего брата на верность конституции была вынуждена против его воли, силою обстоятельств. Могу себе представить, какую горечь, во всех смыслах, Вы испытывали при этой присяге. Это новое доказательство Вашей стойкости и мужества. Прошу Ваши Высочества верить, что я неутомимо работаю для того, чтобв Ваше дело увенчалось успехом. Граф Э. который осведомлен о моей деятельности в этом направлении, сообщит Вам о ней. Ваши друзья объединяются. Я и король шведский заключили дружественный договор. Этот монарх очень предан Вашим интересам. Примите уверение в искренней дружбе
от любящей сестры, кузины и друга. Екатерина.

---

И продолжаем цитировать Демидовскую и Буторину
Воспитание должно быть благочестивым, девочка должна быть ограждена от всего, что противно целомудрию, от чего не веет страхом божьим. Для того, чтобы в юном возрасте не нанести вред чистоте и невинности ребенка, следует полностью оградить воспитанницу от общения с детьми другого пола, на службу нанимать серьезных высоконравственных девушек, мало знающих свет. Чтение комедий и трагедий, по мнению Ш. Роллена, представляют опасность для нравственного развития девушки. Допускалось чтение избранных мест из 2 трагедий о священной истории французского драматурга Расина(1639-1699) "Эсфирь" и "Гофолия"(ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%BE%D1%84%D0%BE%...).. Как только позволит возраст, нужно начать занятия по упражнению памяти, заучивая псалмы Давида.
Цели воспитания едины для девочек и мальчиков, как признает Ш. Роллен - формирование сердца и культивирование ума. Давая рекомендации по реализации этих целей, Ш. Роллен сделал ряд оговорок при рассмотрении дисциплин , преподаваемых девочкам после шести лет, и продемонстрировал дифференцированный подход к образованию по половому признаку.
Латинский язык имел во французском обществе XVIII века значение, как язык науки и официальной документации. Ш. Роллен полагал, что многие девушки способны изучать его так же, как и мальчики, - между ними нет различия по уму. В качестве примера он приводил переводчицу "Илиады2мадам Дасье (1651-1720). Однако решение о том, будет или нет данная конкретная девочка изучать латинский язык следует принимать на основании других доводов. : знание греческого или латинского языка для мужчины может стать ключом, открывающим дорогу к служебной или научной карьере, в то время как женщина не предназначена для политики, войны, юриспруденции или медицины и выполнение ею своих обязанностей, не менее полезных, но менее сложных, ограничено стенами дома, где отсутствует потребность в знаниях такого рода. Изучение латинского языка, согласно Ш. Роллену, допустимо разрешить девушке, решившей посвятить себя богу, девушке, живущей светской жизнью, но при этом характеризующейся серьезным и скромным поведением, а также "христианкам-девам" или вдовам. живущим в свете, но удалившимся от него"умом и сердцем"

---

Из Водовозовой.
Во многих семьях, где были барышни- невесты, существовало поверье, что черные тараканы предвещают счастье и быстрое замужество, а потому очень многие помещицы нарочно разводили их: за нижний плинтус внутренней обшивки стены они клали куски сахара и черного хлеба. И в таких семьях черные тараканы по ночам, как камешки, падали со стен и балок на спящих детей.