A small part of mankind had the courage to try to make man into. . . man. Well, the experiment was not successful.
И продолжаю мучить Флейшмана
Неожиданный защитник появляется в лице Сарду, который в наши дни согласился с клеветником Монжуа в своем мнении о Неподкупном. "Этой простой детали достаточно, чтобы объяснить отношения, существовавшие между Робеспьера и ней, которую называли его любовницей или его суженной. Расположение комнат дает нам весомый аргумент в пользу чистоты поведения Робеспьера".
Мы уже говорили о Монжуа. Естественно, он среди обвинителей. " Каждый знает, - говорит он с уверенностью, - "что он жил со своей хозяйкой, как с женой. Но это, кажется, ничего для него не значило, - спешит он добавить. " Эта связь не мешало ему обращаться к проституткам, или доводить до конца каждую свою оргию посредством ночного кутежа. " И как будто нельзя сомневаться в этой болтовня, мсье Тьер повторяет за автором, что у Робеспьера были отношения с Элеонор ой, держашиеся в секрете. Если они были секретными, то как он о них услышал?
Это один из самых небольших секретов бесстрашного компилятора. Что касается Вилата, который следует за Монжуа, он с уверенностью говорит: "Дочь его хозяина сходила за его жену и имела на него определенное влияние". Но это влияние ничем не подтверждается. Никто не намеревается обсуждать эти утверждения даже минуту, если посвятить ее изучению, даже беглому, его характера. Он был гостем Дюпле и если бы он сделал старшую дочь своей любовницей, он бы предал доверие, проституировал дружбу, небрежно обошелся с чувством справедливости, чести и уважения. Но эти чувства были его политическими чувствами, они были даже основным правилом его жизни. "Мораль- единственное основание гражданского общества", - сказал он 8 Термидора. Всегда мораль, везде мораль за исключением собственного поведения. Он в таком случае был лицемером, комедиантом, которому не доверяют! Увы! Он дал поразительное опровержение этому 10 Термидора! Нет, если кто-нибудь когда-нибудь имел право говорить о морали и предлагать ее как правило общественного и частного поведения, так это был он. " Не было такого вопроса, как приписывать ему любовницу(?). " - говорит Мишле. И не обращается к свидетельствам современникам, чтобы усилить свою уверенность. Почему? Потому что несмотря на свою грубую, исповедываемую им ненависть к Неподкупному, он скорее будет судить о нем по его словам, по его речам, вместо того чтобы осуждать его по клеветам термидорианцев
Неожиданный защитник появляется в лице Сарду, который в наши дни согласился с клеветником Монжуа в своем мнении о Неподкупном. "Этой простой детали достаточно, чтобы объяснить отношения, существовавшие между Робеспьера и ней, которую называли его любовницей или его суженной. Расположение комнат дает нам весомый аргумент в пользу чистоты поведения Робеспьера".
Мы уже говорили о Монжуа. Естественно, он среди обвинителей. " Каждый знает, - говорит он с уверенностью, - "что он жил со своей хозяйкой, как с женой. Но это, кажется, ничего для него не значило, - спешит он добавить. " Эта связь не мешало ему обращаться к проституткам, или доводить до конца каждую свою оргию посредством ночного кутежа. " И как будто нельзя сомневаться в этой болтовня, мсье Тьер повторяет за автором, что у Робеспьера были отношения с Элеонор ой, держашиеся в секрете. Если они были секретными, то как он о них услышал?
Это один из самых небольших секретов бесстрашного компилятора. Что касается Вилата, который следует за Монжуа, он с уверенностью говорит: "Дочь его хозяина сходила за его жену и имела на него определенное влияние". Но это влияние ничем не подтверждается. Никто не намеревается обсуждать эти утверждения даже минуту, если посвятить ее изучению, даже беглому, его характера. Он был гостем Дюпле и если бы он сделал старшую дочь своей любовницей, он бы предал доверие, проституировал дружбу, небрежно обошелся с чувством справедливости, чести и уважения. Но эти чувства были его политическими чувствами, они были даже основным правилом его жизни. "Мораль- единственное основание гражданского общества", - сказал он 8 Термидора. Всегда мораль, везде мораль за исключением собственного поведения. Он в таком случае был лицемером, комедиантом, которому не доверяют! Увы! Он дал поразительное опровержение этому 10 Термидора! Нет, если кто-нибудь когда-нибудь имел право говорить о морали и предлагать ее как правило общественного и частного поведения, так это был он. " Не было такого вопроса, как приписывать ему любовницу(?). " - говорит Мишле. И не обращается к свидетельствам современникам, чтобы усилить свою уверенность. Почему? Потому что несмотря на свою грубую, исповедываемую им ненависть к Неподкупному, он скорее будет судить о нем по его словам, по его речам, вместо того чтобы осуждать его по клеветам термидорианцев