A small part of mankind had the courage to try to make man into. . . man. Well, the experiment was not successful.
В начале Реставрации он занимал зимой маленькую квартирку на улице Шабанэ, 4; но как только появились первые прекрасные дни, он переехал жить в Аллею Вдов, куда воспоминание о Терезе неудержимо влекло его. Он больше не обитал в
Шомиер, как уже было сказано, собственность возросла в цене и была разделена. Он снял маленький домик с двумя фасадными окнами, стоявший в рыночном саду, гораздо ближе к Ронд-Пойнт, и там он жил со слугой, больше не писал и не читал, а просто мечтал о прошлом.
Люди встречали его под вязами на аллее, он шел медленной походкой подагрика и опирался на свою трость. Он доходил до Сены, где останавливался поглазеть на бывшее Шомиер, затем преобразованное в трактир, с вывеской "У акации", названное в честь старого дерева, сохранившегося в саду Терезы Это место часто посещали только возчики или прачки, и никто не знал ни кто был этот меланхоличный прохожий, ни на что он смотрел.
Он размышлял над тем фактом, что перед этимдомом, теперь переполненным выпивохами, некогда гарцевали лошади запряженные в кроваво-красную карету, знакомую всему Парижу. Еще раз он увидел рядом с собой Терезию, "облаченную в облако" (?) , белый и улыбающийся образ, объект большого молчаливого почтения. Его мысли унесли его еще дальше в прошлое, назад к тому моменту, когда он впервые увидел ее, до Революции в студии мадам Леброн. Она уже была
маркизой, в то время как он был обычным рабочим, одетым в белую блузу наборщика. Это был случай любви с первого взгляда, но какая была надежда на их союз?
Четыре года спустя они снова встретились в Бордо: он был могущественным проконсулом, вооруженным огромными полномочиями Комитета общественного спасения; она, желая избежать эшафота, отправившись в Испанию, сидела в тюрьме, в свою очередь смиренная и трепещущая. С первого взгляда она обезоружила его и своими маленькими ручками отвела в сторону огонь, который поджигал Жиронду.
Шомиер, как уже было сказано, собственность возросла в цене и была разделена. Он снял маленький домик с двумя фасадными окнами, стоявший в рыночном саду, гораздо ближе к Ронд-Пойнт, и там он жил со слугой, больше не писал и не читал, а просто мечтал о прошлом.
Люди встречали его под вязами на аллее, он шел медленной походкой подагрика и опирался на свою трость. Он доходил до Сены, где останавливался поглазеть на бывшее Шомиер, затем преобразованное в трактир, с вывеской "У акации", названное в честь старого дерева, сохранившегося в саду Терезы Это место часто посещали только возчики или прачки, и никто не знал ни кто был этот меланхоличный прохожий, ни на что он смотрел.
Он размышлял над тем фактом, что перед этимдомом, теперь переполненным выпивохами, некогда гарцевали лошади запряженные в кроваво-красную карету, знакомую всему Парижу. Еще раз он увидел рядом с собой Терезию, "облаченную в облако" (?) , белый и улыбающийся образ, объект большого молчаливого почтения. Его мысли унесли его еще дальше в прошлое, назад к тому моменту, когда он впервые увидел ее, до Революции в студии мадам Леброн. Она уже была
маркизой, в то время как он был обычным рабочим, одетым в белую блузу наборщика. Это был случай любви с первого взгляда, но какая была надежда на их союз?
Четыре года спустя они снова встретились в Бордо: он был могущественным проконсулом, вооруженным огромными полномочиями Комитета общественного спасения; она, желая избежать эшафота, отправившись в Испанию, сидела в тюрьме, в свою очередь смиренная и трепещущая. С первого взгляда она обезоружила его и своими маленькими ручками отвела в сторону огонь, который поджигал Жиронду.