A small part of mankind had the courage to try to make man into. . . man. Well, the experiment was not successful.
Он пересек площадь Согласия, какие трагические воспоминания это пробудило! именно там они все умерли. Обошел террасу Тюильри, дворца, где он безраздельно правил! и, дойдя до набережной Вольтера, остановился перед будками букинистов второго сорта. Затем он печально вернулся с пустыми руками на Аллею Вдов и вручил пару крон своей экономке.
Однажды в 1820 году, когда барон Паскье прогуливался по набережной, он увидел старика, скромного, согбенного и почти уродливого, торговавшегося с книготорговцем о цене груды книг, которые он выставлял на продажу. Он взглянул на тома и увидел, что они представляют собой полный комплект газеты Тальена "Друзья граждан". Когда он украдкой поднял глаза на старика, то вздрогнул от удивления.
"Месье Тальен! - воскликнул он, кланяясь.
"Я этого не отрицаю", - ответил бывший президент Конвента.
Наступило молчание и обе стороны испытали чувство сдержанности, но особенно, возможно, министр.ю
В течение долгого времени, - продолжал его превосходительство не без тени смущения, - я искал "Друга граждан", поскольку в моей библиотеке революционных сочинений нет вашей газеты."
"Я счастлив, что могу предложить вам последний экземпляр", - продолжил Тальен с изысканной грацией джентльмена.
Министр поклонился, взял тома и сунул руку в карман, чтобы расплатиться с Тальеном, но не осмелился
этого сделать.
"Месье, - серьезно сказал он, - я окажу себе честь заехать к вам домой, чтобы поблагодарить вас".
Барон рассказал этот анекдот на собрании у короля в тот вечер. Людовик XVIII. обладал чувством юмора, и особенно-в основном того рода юмора, который не лишен жестокости.
"Паскье, - сказал он, - пойди и поблагодари господина Тальена и попроси его принять пенсию в сто луидоров из моего личного кошелька".
Какая месть за брата Людовика XVI. ! Тальен согласился, потому что умирал от голода. Но он недолго
наслаждался пенсией: он умер 16 ноября того же 1820 года, в шесть часов утра, в присутствие одного его слуги. Термидор, чей муж в то время был генеральным секретарем префектуры ,of the One (?)появилась в доме на Аллее Вдов только двенадцать дней спустя, чтобы заявить права на скудное домашнее имущество своего отца в качестве единственной наследницы
Однажды в 1820 году, когда барон Паскье прогуливался по набережной, он увидел старика, скромного, согбенного и почти уродливого, торговавшегося с книготорговцем о цене груды книг, которые он выставлял на продажу. Он взглянул на тома и увидел, что они представляют собой полный комплект газеты Тальена "Друзья граждан". Когда он украдкой поднял глаза на старика, то вздрогнул от удивления.
"Месье Тальен! - воскликнул он, кланяясь.
"Я этого не отрицаю", - ответил бывший президент Конвента.
Наступило молчание и обе стороны испытали чувство сдержанности, но особенно, возможно, министр.ю
В течение долгого времени, - продолжал его превосходительство не без тени смущения, - я искал "Друга граждан", поскольку в моей библиотеке революционных сочинений нет вашей газеты."
"Я счастлив, что могу предложить вам последний экземпляр", - продолжил Тальен с изысканной грацией джентльмена.
Министр поклонился, взял тома и сунул руку в карман, чтобы расплатиться с Тальеном, но не осмелился
этого сделать.
"Месье, - серьезно сказал он, - я окажу себе честь заехать к вам домой, чтобы поблагодарить вас".
Барон рассказал этот анекдот на собрании у короля в тот вечер. Людовик XVIII. обладал чувством юмора, и особенно-в основном того рода юмора, который не лишен жестокости.
"Паскье, - сказал он, - пойди и поблагодари господина Тальена и попроси его принять пенсию в сто луидоров из моего личного кошелька".
Какая месть за брата Людовика XVI. ! Тальен согласился, потому что умирал от голода. Но он недолго
наслаждался пенсией: он умер 16 ноября того же 1820 года, в шесть часов утра, в присутствие одного его слуги. Термидор, чей муж в то время был генеральным секретарем префектуры ,of the One (?)появилась в доме на Аллее Вдов только двенадцать дней спустя, чтобы заявить права на скудное домашнее имущество своего отца в качестве единственной наследницы