A small part of mankind had the courage to try to make man into. . . man. Well, the experiment was not successful.
А. Н. Веселовский
Поручение Екатерины пересмотреть устав и программу Смольного монастыря доставило ему (Дидро) желанный повод. Из Гаги послал он императрице записку sur l'ecole des jeunes demoiselles, где называл важным недостатком женского воспитания отсутствие провального знакомства с анатомией. Пересказывая главнейшие данные из деятельности госпожи Биэрон и напоминая о ее успехах даже в светских кругах Парижа, он настаивал на том, что здравые понятия, приобретенные в этом отношении девушками 16-17 лет предохранят их от жеманства, ошибок и неведения, которые постоянно сопровождают жизнь женщины, принося ей много вреда; только таинственное и запретное, говорит он, привлекает их смолоду; оно станет безразличным, когда озариться трезвым светом. В пример привел он свою дочь, которую он застал однажды с Кандидом в руках; все его опасения были напрасны, так как цинические подробности этой повести не произвели никакого впечатления на девушку, и она с неудовольствием отбросила книгу. Для постановки преподавания анатомии он и тут указал на мадемуазель Биэрон, которая соглашалась на время приехать в Петербург, приготовить здесь нескольких учительниц и оставить в России свои коллекции, не заботясь об их судьбе и о вознаграждении за приезд. в письме Бецкому он с высокими похвалами отзывается об этой женщине, которую Гримм изображал "очень некрасивой, очень учено крайне набожной"; по словам Дидро, "она отличается душевным благородством, кротостью, безупречной нравственностью и познаниями редкими даже среди мужчин". Он был почти уверен в успехе; госпожа Биэрон готовилась отправить свои коллекции морем, а сама по болезни и старости сбиралась ехать в Россию сухим путем, - но из всех напоминаний ничего не вышло: на эту часть воспитательных проектов Дидро, насколько известно, не было даже ответа, и мысль о медицинском образовании женщин, заявленная у нас так рано, очевидно, сочтена была слишком фантастическою мечтой.
Поручение Екатерины пересмотреть устав и программу Смольного монастыря доставило ему (Дидро) желанный повод. Из Гаги послал он императрице записку sur l'ecole des jeunes demoiselles, где называл важным недостатком женского воспитания отсутствие провального знакомства с анатомией. Пересказывая главнейшие данные из деятельности госпожи Биэрон и напоминая о ее успехах даже в светских кругах Парижа, он настаивал на том, что здравые понятия, приобретенные в этом отношении девушками 16-17 лет предохранят их от жеманства, ошибок и неведения, которые постоянно сопровождают жизнь женщины, принося ей много вреда; только таинственное и запретное, говорит он, привлекает их смолоду; оно станет безразличным, когда озариться трезвым светом. В пример привел он свою дочь, которую он застал однажды с Кандидом в руках; все его опасения были напрасны, так как цинические подробности этой повести не произвели никакого впечатления на девушку, и она с неудовольствием отбросила книгу. Для постановки преподавания анатомии он и тут указал на мадемуазель Биэрон, которая соглашалась на время приехать в Петербург, приготовить здесь нескольких учительниц и оставить в России свои коллекции, не заботясь об их судьбе и о вознаграждении за приезд. в письме Бецкому он с высокими похвалами отзывается об этой женщине, которую Гримм изображал "очень некрасивой, очень учено крайне набожной"; по словам Дидро, "она отличается душевным благородством, кротостью, безупречной нравственностью и познаниями редкими даже среди мужчин". Он был почти уверен в успехе; госпожа Биэрон готовилась отправить свои коллекции морем, а сама по болезни и старости сбиралась ехать в Россию сухим путем, - но из всех напоминаний ничего не вышло: на эту часть воспитательных проектов Дидро, насколько известно, не было даже ответа, и мысль о медицинском образовании женщин, заявленная у нас так рано, очевидно, сочтена была слишком фантастическою мечтой.