Так и не добралась до Иностранки... Попробую завтра. Зато я сегодня иду на "Все страхи Бо". А завтра в Щукинское на "Чисто французское убийство" - видимо по аналогии с "Чисто английским убийством" Хейра.
Горячо всем рекомендую "Тень Караваджо". Биографическая драма о противостоянии Художника и Церкви. Снято прекрасно и актеры замечательные.

@темы: личное

---

Подавив в зародыше желание вновь поныть по поводу отсутствие лайков, вылезаю из сети. Окончательно. До послезавтра. Завтра я в кино, а вечером к мачехе.

---

Завтра иду в кино на "Тень Караваджо". В субботу опять в кино - в Иллюзион, на что - пока не знаю... Да. меня саму несколько пугает насыщенность моей культурной программы. А 27-го в Щукинское...
Совсем мне не понравился мюзикл "Пляшущие человечки. Холмс совсем не похож на Холмса как я его себе представляю... И текст, за исключением цитат из Конан-Дойля, мне большей частью не понравился". Но может быть, это я чего-то не понимаю и не умею оценить...

@темы: личное

---

Давненько не лазила в сеть в поисках картинок с Сен-Жюстом. Нынешний улов скуден...

@темы: Сен-Жюст

---

Из мемуаров Энгельгарт.
В этот день я мало успела просветиться насчет моей новой обстановки... узнала только, между прочим, что институтки обязаны говорить между собой один день по-французски, а другой день - по-немецки. За несоблюдение этого правила привешивался к шее вышеупомянутый красный картонный язык. Воспитанница, получившая язык на шею, прислушивалась к говору подруг и, услыша русскую фразу, в свою очередь передавала язык той. которая ее произнесла.
Так как большинство институток плохо объяснялось на иностранных диалектах, в особенности на немецком... то для избежания языка изобретена была следующая уловка, освященная обычаем и допущенная классными дамами. а именно: всякой русской фразе предпосылалась немецкая, институтской фабрикации:"Wie sagt man auf Deutsh?. Заручившись этой спасительной фразой, можно было говорить сколько угодно по-русски. ..
Для французского, на котором. впрочем, воспитанницы говорили охотнее, - хотя богу одному да институтским стенам известно, что это был за французский язык, - существовал такой же громоотвод, или, лучше сказать, языкоотвод:"Comment dit-on en francais?"
Впрочем, правила эти наблюдались не особенно строго, и , во всяком случае, не постоянно, потому что не в русском характере систематически преследовать какую бы то ни было цель. Язык по целым неделям, даже месяцам валялся где-нибудь в шкапу и только по внезапно осенявшему по временам классную даму усердию вытаскивался на свет божий, гулял по институтским шеям дня три-четыре, а затем снова сдавался в архив на неопределенный срок.

@темы: институтки

---

Некто Вульфиус . "Религиозные воззрения и терпимость Вольтера". Вольтер об идее морали. Пост на любителя (философии)
Вольтер верит в существование общей для всех людей морали, скажем даже более: эту идею он защищает и доказывает почти так же часто, как существование Бога, строителя мира. Приведем еще несколько меси из его сочинений для лучшей иллюстрации этой мысли:
"Есть только одна мораль, господин Ле Бо, так же, как только одна геометрия. Но, ответят мне, громадное большинство людей не знает геометрии. Совершенно верно; но стоит только заняться ей немного, как все согласны. Земледельцы, чернорабочие, ремесленники не прошли курса морали; они не читали ни De finibus Цицерона, ни этики Аристотеля, но как только они начнут мыслить, они делаются, не зная этого, учениками Цицерона; индусский красильщик, татарский пастух и английский вопрос знают, что справедливо и что несправедливо. Конфуций не изобрел своей системы морали так, как строят системы физики. Он нашел ее в сердцах всех людей..
.. Мораль не заключается ни в суеверии, ни в церемониях, она ничего общего не имеет с догматами. Нельзя достаточно часто повторять, что догматы все различны, а мораль одна и та же у всех людей, которые пользуются своим разумом. Итак, мораль исходит от Бога, как свет. Наши суеверия один лишь мрак. Читатель, подумайте: развейте эту истину, извлеките выводы.
Более того, Вольтеру хотелось бы. чтобы моральный принцип распространялся на всю вселенную: "Свет один и тот же для звезды Сириуса и для нас; мораль должна быть одна и та же. Если чувствующее и мыслящее животное на Сириусе рождено нежными родителями, которые заботились о его счастье. оно обязано им же такою же любовью и такими же заботами, как и мы здесь на земле по отношению к нашим родителям. Если кто-нибудь в млечном пути увидит калеку и, имея возможность облегчить его участь, не сделает этого, он повинен перед всеми мирами. Сердце везде имеет одни и те же права: на ступенях трона Божьего, если существует трон, и на дне преисподней, если существует преисподняя". "О святая мораль, о мой Господь, творец ее, - восклицает в восторге Вольтер, - я не замкну вас в границы одной провинции; вы царите над всеми мыслящими и чувствующими существами. Ты - Бог Иакова, но Ты и Бог вселенной".
Этот общий всем людям моральный принцип столь же мало представляет из себя прирожденную идею, как и идея Божества. Вольтер, как истинный ученик Локка, всю свою жизнь полемизировал с учением о врожденных идеях. Но моральный принцип необходимо и неизбежно должен развиваться в нас. "Кто нам даровал чувство справедливости и несправедливости? Бог, даровавший нам мозг и сердце. Но когда разум научает нас тому, что существует добродетель и порок? Тогда, когда он нас научает тому, что дважды два четыре. Нет врожденных идей, по той же самой причине. как и нет деревьев, покрытых листовою и плодами в момент произрастания из земли. Ничего не врожденно, т. е ничто не рождается в развитом виде; но, повторим еще раз, Бог создает нас с органами, которые по мере своего развития дают нам возможность чувствовать все, что необходимо чувствовать нашему виду для сохранения его".
"Я соглашаюсь с Локком, - пишет Вольтер Фридриху Великому, - что действительно нет ни одной врожденной идеи; отсюда очевидно следует, что нет никакого врожденного морального предписания в нашей душе. Но из того, что мы не родились с бородою, разве вытекает, что мы, обитатели этого материка, не рождены с тем, чтобы обрасти бородой в известном возрасте? Мы не рождаемся с силою ходить, но родившийся с двумя ногами будет когда-нибудь ходить. Таким же образом никто не приносит с собою при рождении идеи, что нужно быть справедливым, но Бог так устроил органы людей. что все в определенном возрасте сходятся в признании этой истины."

@темы: Вольтер

---

По возвращении из Петербурга, "главным предметом разговоров Дидро сделалась Россия; он передавал свои русские впечатления. сообщал массу интересных анекдотов о России" и постоянно, до самой смерти, остался благодарен Екатерине, стараясь выразить свою признательность то рекомендацией лиц, могущих по его мнению, быть полезными императрице, то набросками своих мыслей по поводу преобразований, задуманных Екатериною, то, наконец, сближением с русскими людьми, посещавшими Париж...
И далее..
Фонвизин писал из Парижа в 1778 г.: "Корыстолюбие несказанно заразило все состояния, не исключая философов нынешнего века. В рассуждении денег не гнушаются они человеческой слабостью. ДАламберы, Дидероты в своем роде такие же шарлатаны, каких видал я всякий день на бульваре; все они народ обманывают за деньги, и разница между шарлатаном и философом только та, что последний к сребролюбию присовокупляет беспримерное тщеславие... Кроме Руссо, видел я всех здешних лучших авторов. Я в них столько же обманулся, каки во всей Франции. Все они, выключая весьма малое число, не только не заслуживают почтения, но достойны презрения. Высокомерие, зависть и коварство составляют их главный характер... Я видел уже три раза Вольтера. Из всех ученых удивил меня ДАламберт. Я воображал лицо важное. почтенное, а нашел премерзкую фигуру и преподленькую физиономию.... Чуть ли Руссо не всех почтеннее и честнее из господ философов нынешнего века.

@темы: энциклопедисты

---

Продолжаем цитировать книгу Готовцевой и Киянской о Рылееве.
Развлечений у малолетних кадет практически не было - за исключением укрытой в шапке каши, гуляний в саду и редких приездов высочайших особ. "Император Павел Петрович, - вспоминал Булгарин, - несколько раз посещал корпус и был чрезвычайно ласков с кадетами, особенно с малолетними. позволяя им многие вольности в своем присутствии. "Чем ты хочешь быть? " -спросил государь одного кадета в малолетнем отделении. "Гусаром!" - ответил кадет. "Хорошо, будешь! А ты чем (почему не кем?) хочешь быть?"- промолвил государь , обращаясь к другому малолетнему кадету. "Государем!" - отвечал кадет, смотря смело ему в глаза. "Не советую, брат, сказал государь смеясь, - тяжкое ремесло! Ступай лучше в гусары!" " Нет, я хочу быть государем". - повторил кадет. "Зачем?"-спросил государь. "Чтобы привезти в Петербург папеньку и маменьку". "А где же твой папенька?" "Он служит майором (Не помню в каком) гарнизоне!" "Это мы и без того сделаем, - сказал государь ласково, потрепав по щеке кадета, и велел бывшему с ним генерал-адъютанту записать фамилию и место служения отца кадета. Через месяц отец кадета явился в корпус к сыну и от него узнал о причине милости государя, который перевел его в сенатский полк и велел выдать несколько тысяч рублей на подъём и обмундировку"....
Из малолетнего во взрослое отделение кадет переводили в возрасте 11-12 лет, предварительно проэкзаменовав их. Согласно введенному Павлом Первым правилу взрослые кадеты... распределялись по пяти ротам: гренадерской, трем мушкетерским и резервной - и назывались "ротными" кадетами. Каждая рота делилась на два отделения. Ротами командовали штаб-офицеры (майоры, подполковники и полковники), отделениями -обер-офицеры (от подпоручика до капитана). Время учебы во взрослом отделении составляло в среднем 6 лет; "среднестатистический" кадет оканчивал корпус в 16-18 лет. Правда, если воспитанник корпуса показывал исключительные успехи в учебе, он мог быть выпущен и раньше...
Точно неизвестно, в каком году Рылеев был переведен во взрослое отделение, скорее всего это произошло не ранее 1807-1808 годов. Одно можно сказать твердо: ему не повезло в том смысле, что его подростковый и юношеский возраст пришелся на тяжелое для корпуса время. Самые лучшие преподаватели. которым воспитанники при отсутствии четкой системы обучения были обязаны хоть какими-то знаниями, вскоре покинули учебное заведение. Очевидно. причиной массового ухода учителей было маленькое жалование.
Так, например, в 1810 г. из корпуса ушел знаменитый академик Карл Герман, преподававший статистику в выпускном классе.. Рылеев, переведенный во взрослое отделение корпуса примерно за год до ухода знаменитого преподавателя, просто не успел побывать его учеником.
Размышляя впоследствии о трагической судьбе Рылеева, Николай Греч утверждал: либерального "вздора" Рылеев "набрался" из книги "Сокращенная библиотека". составленной для чтения кадет учителем корпуса, даровитым, но пьяным Железниковым. который помешал в ней целиком разные республиканские рассказы. описания, речи, из тогдашних журналов". С Гречем яростно спорил Кропотов: "Напечатанная в корпусной типографии безобразным шрифтом и на серой бумаге. она со дня своего появления в свет находилась в каком-то пренебрежении, никто и не брал ее в руки, а если иногда и приводили из нее цитаты, то разве для потехи..."
Об авторе, майоре Петре Железникове, преподававшем в корпусе русский язык и словесность. оставил воспоминания и Фаддей Булгарин. "Русский язык, а в первых трех классах и литературу преподавал Петр Семенович Железников... Железников знал русский язык основательно, и притом был весьма силен в языках французском, немецком и итальянском. Еще будучи кадетом, он перевел Фенелонова "Телемака". Перевод поднесен был императрице Екатерине , которая щедро наградила переводчика. приказала напечатать книгу на казенный счет, в пользу автора и ввести как классную книгу во все учебные заведения"..
О "Сокращённой библиотеке" Булгарин пишет, что она составила "нравственный переворот в корпусе: "Железников извлек. так сказать, эссенцию из древней и новой философии, с применением к обязанностям гражданина и воина, выбрал самые плодовитые зерна для посева их в уме и сердце юношества. Различные отрывки в этой книге заставляли нас размышлять, изощрять собственный разум и искать в полных сочинениях продолжение и окончание предложений, понравившихся нам в отрывках".
Впрочем, все рассуждения о том, был ли Железников "пьяным" республиканцем, составителем никому не нужной книжки или лучшим корпусным преподавателем, чья хрестоматия способна была разбудить умы воспитанников, имеют к Рылееву весьма опосредованное отношение. Железников прекратил преподавательскую деятельность в 1807 г., когда Рылеев либо еще учился в малолетнем отделении, либо только что перешел во взрослое. Единственное, чему мог учить его Железников, - чистописание. (но книжка-то. книжка-то осталась!). очевидно, что никакого влияния на формирование либеральных взглядов будущего лидера заговора учитель иметь не мог.
Кроме того, по справедливому замечанию Булгарина, в корпусе была прекрасная библиотека, собранная еще в XVIII веке и постоянно пополнявшаяся. "Библиотека корпуса открывается четыре раза в неделю, и каждый кадет, который предъявит подписанную начальником своей роты записку, получает для чтения книгу", -гласил путеводитель Шредера 1820 г. Тому, кто хотел читать книги, не было никакой нужды ограничивать себя хрестоматией.

@темы: декабристы, Рылеев

---

С замечательного сайта о декабористах. Мемуары Колечинской.
Я провела очень приятный день в Васильеве. Пестели так любезны, каждый по-своему. Говорят, что у него государственный ум, я же люблю в нем милого старика, веселого нрава, несколько язвительного, так мило рассказывающего все, что он видел и слышал в свои лучшие годы; и его знакомства со столькими замечательными людьми делают беседу с ним такой интересной. М-me Пестель, урожденная Крок, — женщина удивительного ума, имеющая знания, которыми могут похвастаться немногие женщины. Она владеет высшей степени хорошим тоном и искусством вести необыкновенно приятную беседу, проведя часть жизни при дворе, в Дрездене, Париже и Италии; удивительно ли, что в ее обществе получаешь столько удовольствия и узнаешь столько нового. Но то, что я пеню в ней более всего, это ее стойкость, то мужество, благодаря которому она в себе находит источник душевного богатства, живя в самой глухой в скучной деревне, какую только можно себе представить; и в обстоятельствах, которые сломили бы обыкновенного человека, у нее хватает власти над собой, чтобы поддерживать мужа, скрашивать ему жизнь, следить за воспитанием дочери, заменять собою всех возможных учителей и кроме того тщательно входить во все мелочи хозяйства, руководить строительством, одним словом, принимать на себя все тяготы мучительного существования; и при этом такая благожелательность по отношению ко всем на свете, умение снискать любовь своих скучных соседей, которые способны разговаривать только о капусте и репе. В самом деле это женщина замечательная, я гляжу на нее с почтением, как на великий образец для подражания. Ее дочь, очаровательная девочка пятнадцати лет, ангельской нежности и доброты, будет утешением — я уверена — своей достойной матери /.../.
М-me Пестель, прекрасная музыкантша, играла марш из оперы Вебера190 Фрейшиц, которая в прошлом году доставляла радость всей Европе /.../.
И далее.
2-е апреля
Я была у М-mе Пестель, она в ужасном горе. Ее сын191 серьезно замешан в деле либералов192. Я поехала, чтобы ее утешить, но, напротив, это я у нее училась смирению и мужеству. Ее душа такая большая и сильная, несмотря на то, что у нее чувствительный характер. Она обожает и оплакивает своего сына, но она находит еще в религии все, что помогает ей не сломиться под бременем несчастья, утешать мужа и дочь и заниматься своими ежедневными делами. Однако эта борьба природы и разума сильно сказывается на ее здоровье; она ужасно исхудала. Ее милая дочь, столь же рассудительная и смиренная, как мать, прячет от нее горькие слезы, которые она льет втихомолку. Достойная семья! я всегда ухожу от вас, восхищаясь вашими добродетелями и унося решительное желание подражать им. Рядом с людьми такого благородства дышишь другим воздухом; чувствуешь, как возвышается душа, облагораживаются мысли, и с радостью понимаешь, как велика и прекрасна добродетель /.../.
24 июля
Страшное известие потрясло все мое существо и разбило то спокойствие, которое моя душа начала обретать! 14 числа этого месяца около ста несчастных были осуждены; пятерых казнили, другие приговорены к каторжным работам. О Боже мой! сделай так, чтобы моя душа склонилась перед Твоей непостижимой волей и дай несчастным, оставшимся в живых, смирение, а тем, которых уже нет, — жизнь счастливей, чем та, которую у них отняли в расцвете их существования. Какое горе должны были они испытать, вынужденные умереть молодыми, полными жизни и здоровья! И по какому праву отнимают жизнь, которую не умеют ни дать, ни вернуть... Но Ты испытал это, Господи! я должна умолкнуть!
11 августа
Вчера я навешала несчастное семейство Пестелей; горести бедной матери разбили мне сердце193; могла ли я утешить ее?., я могла лишь плакать вместе с ними... Не стоит жалеть тех, кто умер христианами; гораздо несчастнее те, кто еще влачит тяжкое существование в оковах. Бедный Якушкин, навеки разлученный с прелестной женой и детьми, воспитанием которых он столько занимался, лишенный всех радостей жизни; и столько других, которых тоже жаль!..
Я вспоминаю, что в самый день казни и, вероятно, в тот же час я видела сон, который меня поразил и который я рассказала всей семье. Мне снилось, что мой покойный отец пришел мне объявить, что для несчастных все кончено! Проснувшись, я была безумно удивлена. Что это за таинственное откровение, неужели мне, все время сосредоточенной на одной мысли, выпало на долю вступить в связь с невидимым миром! Тем не менее я это пережила! /.../.
23-е августа
Я вернулась от Пестелей, у которых провела три дня; они видят мое искреннее участие в их горе, и это установило доверие между нами/.../. Горькую радость доставило мне письмо несчастного Paul, написанное незадолго до смерти194. Какая благородная душа, какая возвышенность чувства, какая нежная привязанность к матери! Нет, человек, который так пишет в ожидании конца, не может быть чудовищем, каким его нам изобразили. Он просит мать, которая его так хорошо знает, не верить всему тому, в чем его обвиняют; он уверяет ее, что в тех заблуждениях, за которые он сам себя корит, сердце его никогда не участвовало и что, если бы пришло время действовать, сердце исправило бы ошибки его ума. В высшей степени трогательно выражение его любви к родителям; он горько упрекает себя в том, что причинил им столько страданий, и говорит, что в своей чрезмерной любви к ним желает, чтобы, если это возможно, они забыли о нем. «Я устал от жизни, — говорит он, — и предпочитаю смерть любому тюремному заключению; но в то же время я хотел бы жить, чтобы посвятить вам всю свою жизнь. Какой бы ни была моя судьба, мой последний вздох будет вздохом любви к вам». Он просит мать порадоваться тому, что теперь он понял Божественную сущность Спасителя, и пишет, что эта вера дает ему утешение в тюрьме и помогает отнестись к смерти со смирением195.
Мне так досадно, что я не решилась попросить копию этого прекрасного письма; я боялась вновь вызвать их страдания, проявив бестактность /.../.

@темы: Пестель

---

Чуть чуть о бабушке Пестеля. dzen.ru/media/decabrist/jenskie-istorii-babushk...
И вообще, прекрасный сайт. Там же о Пестеле.
dzen.ru/a/XlInGKRmbGlPimo_
dzen.ru/a/Xf39MHTxvACtvscy
dzen.ru/a/XUfi9AO91ACto9p3
Авторы - наверняка мне хорошо знакомые, но кто именно и что написал..

@темы: Пестель

---

Увы, так и не добралась до Иностранки. Так что Кертис будет только в пятницу, я надеюсь. А пока очередное письмо Елизаветы Ивановны Павлу.
22 мая 1825 г.
Я пользуюсь моментом, когда вся моя публика (то есть батюшка, Софья, Аннета, Саша, жена пастора и ее воспитанница мадемуазель Потемкина, которые 8 дней как у нас, госпожа Рыжкова, приехавшая обедать с племянницей), когда все, говорю я, на прогулке, чтобы ответить быстренько тайком на ваше письмо от 6-го числа, мой дражайший добрый друг. Прячусь я от Софьи, ибо, чтобы исполнить ваше поручение насчет нее, мы не сказали ей, что получили письмо от вас. Вообще, если вы захотите сказать нам нечто, предназначенное нам одним, батюшке и мне. поместите это на отдельный листок. ибо будет большим горем для нашей доброй душки, если она узнает, что есть письмо от вас и она не должна его читать. Говоря вам о ее отказе от бюро, я не думала ввести вас в расходы. мой добрый друг, иначе я, конечно, не рассказала бы вам этого; но поскольку зло сделано, надо чтобы и добро проистекло такое, как вы хотите. Бюро будет заказано и как только будет сделано (что, конечно, не будет скоро), я велю поставить его к ней в комнату, как вы хотели. И вот пришедшая мне в голову идея: устроить это к 15 июля. ее дню рождения, тогда я положу туда записочку, которую вы прислали для нее, если вы не захотите заменить ее или прибавить к ней другую, которая придет к 15-му? Это по вашему усмотрению и если ваш ответ придет вовремя.
Вы спрашиваете. дорогой друг, как поживают наши финансы? Увы! Плохо, очень плохо. Батюшка поговорит с вами о деньгах. а я об урожае. Я. кажется, говорила вам в свое время, что он должен быть крайне плох. Все, все на беду сбылось, а цены при том были настолько низкие, что даже те, кто имел урожай зерна, не хотели ничего продавать. Что до нас, мы не могли продать ничего, поскольку того, что мы имеем, едва достанет, чтобы прокормить крестьян и засеять их и ваши поля, до такой степени, что мы вынуждены были позаимствовать разного рода зерно для сева. Огороды не дали ничего, у нас совершенно нет капусты. картофеля. лука, ничего. Неизвестно ни как кормить людей, ни как питаться самим. Шкафы наши были и остаются совершенно пустыми. Надо бы все покупать, а на что? Весь год люди не получали жалования и при этом, благодаря Богу, они не ропщут и входят в наше положения. Столовые деньги ушли на покупку необходимого и уплату процентов. Сейчас время больших платежей, батюшка расскажет вам все подробно. Вообще год был весьма скверным и весьма грустным. и если нынешний будет похожим, чего сейчас есть все основания опасаться. то совсем неизвестно, что тогда станется. (В следующем году, увы.. родителям будет не до урожая...)Три месяца как наши расходы увеличились из-за детей, которые едят как мы трое и для которых мы ниоткуда не получаем ни гроша. Все же время идет, здесь не умирают ни с голоду ни от хлопот, и Бог посылает еще иногда утешения. Например, я недавно получила через Бринена новость, что граф Григорий Орлов видел мою матушку в Дрездене, что он ждал у нее возвращения со спектакля. что он нашел ее в добром здравии и провел там вечер со множеством людей. Какой груз снят с моего сердца. Борис еще не ответил на письмо, в котором я взывала к его совести, это неутешительно, но что настоящее утешение - так это письма, которые мы получаем от вас. мой добрый друг. Не проходит дня, чтобы я не пускалась во вздохи и сладостные воспоминания к годовщине каждого дня из двух с половиной месяцев. что вы провели у нас. Возвращаются с прогулки, которая оказалась короче. чем я надеялась. и я должна вас покинуть. Я делаю это, мой добрый друг, обнимая вас и благословляя со всей живой нежностью. какую навсегда питает к вам мое сердце. Прощайте. дорогой душичка.

@темы: Пестель

---

Некто Мелихов о Вольтере.
И хотя в последние десятилетия его богатство и славу ловко использовала его племянница, к которой он питал чувства более пылкие, нежели просто родственные, в целом он умел и обустраивать свой дом и возделывать свой сад - буквально с пилой и садовыми ножницами в руках. За годы своего пребывания в Ферне он превратил этот нищий поселок в процветающую колонию.
"Вольтер был очень мил и добр в обращении с теми людьми, которые окружали его: шутил со всеми и всех заставлял смеяться, - вспоминал Вольтера фернейской поры один его аристократический почитатель (нам, знающим облик Вольтера по гениальной статуе Гудона

, даже трудно представить его милым и добрым). - Надобно было его видеть, оживленного блестящим и пламенным своим воображением; он рассыпал вокруг себя остроумие и веселость; всякий при нем находил себя и умным и острым... Спешил на помощь ко всякому несчастливцу; строил дома для бедных семейств и был истинно добрый человек в собственном доме, добрый человек со своими людьми, добрый человек в своей деревне - добрый и в то же время великий"

@темы: Вольтер

---

А. Н. Веселовский
Поручение Екатерины пересмотреть устав и программу Смольного монастыря доставило ему (Дидро) желанный повод. Из Гаги послал он императрице записку sur l'ecole des jeunes demoiselles, где называл важным недостатком женского воспитания отсутствие провального знакомства с анатомией. Пересказывая главнейшие данные из деятельности госпожи Биэрон и напоминая о ее успехах даже в светских кругах Парижа, он настаивал на том, что здравые понятия, приобретенные в этом отношении девушками 16-17 лет предохранят их от жеманства, ошибок и неведения, которые постоянно сопровождают жизнь женщины, принося ей много вреда; только таинственное и запретное, говорит он, привлекает их смолоду; оно станет безразличным, когда озариться трезвым светом. В пример привел он свою дочь, которую он застал однажды с Кандидом в руках; все его опасения были напрасны, так как цинические подробности этой повести не произвели никакого впечатления на девушку, и она с неудовольствием отбросила книгу. Для постановки преподавания анатомии он и тут указал на мадемуазель Биэрон, которая соглашалась на время приехать в Петербург, приготовить здесь нескольких учительниц и оставить в России свои коллекции, не заботясь об их судьбе и о вознаграждении за приезд. в письме Бецкому он с высокими похвалами отзывается об этой женщине, которую Гримм изображал "очень некрасивой, очень учено крайне набожной"; по словам Дидро, "она отличается душевным благородством, кротостью, безупречной нравственностью и познаниями редкими даже среди мужчин". Он был почти уверен в успехе; госпожа Биэрон готовилась отправить свои коллекции морем, а сама по болезни и старости сбиралась ехать в Россию сухим путем, - но из всех напоминаний ничего не вышло: на эту часть воспитательных проектов Дидро, насколько известно, не было даже ответа, и мысль о медицинском образовании женщин, заявленная у нас так рано, очевидно, сочтена была слишком фантастическою мечтой.

@темы: энциклопедисты

---

И еще о еде.
Мемуары Стерлиговой.
Большая часть девочек стала по парам и с классной дамой во главе вышли из класса. Я обратилась с вопросом: "Куда они идут?" - "Чай пить", - отвечала сидевшая рядом со мной девочка и объяснила, что классным дамам родители воспитанниц платили по 30 рублей в год за стакан чая и несколько сухарей, которые давались в комнате классной дамы ежедневно вечером. Классную даму заменила пепиньерка, и сию же минуту дежурная горничная внесла в класс корзину с черным хлебом и бутыль с квасом. При виде этого горести моей не было пределов; раздача черного хлеба, нарезанного ломтями, показалось мне сильнейшим наказанием и я, не притрагиваясь к нему залилась горькими слезами. Ведь у нас дома наказывали так провинившихся горничных! Какой же проступок сделали мы, оставшиеся в классе?

@темы: институтки

---

О Рылееве в малолетнем отделении кадетского корпуса. Готовцева и Киянская.
Согласно изданному в 1820 г. Ф. Шредером "Новейшему путеводителю по Санкт-Петербургу с историческими указаниями" суть деятельности малолетнего отделения состояло в следующем: 2В сем заведении воспитываются и обучаются еще 200 дворянских детей, кои или по нежному своему возрасту не могут еще сносить военных упражнений или потому, что не имеют еще надлежащих предварительных познаний для слушания более трудных ученых знаний, состоят под женским надзором, от ротных кадет совершенно отделены, называются малолетними, и с истинно нежным попечением к будущему их назначению приуготовляются.
Относительно даты поступления Рылеева в корпус мнения мемуаристов расходятся. Кропотов... указывает, что Рылеев поступил в корпус 23 января 1801 год. В. Маслов..., утверждает, что Рылеев "определен был туда 12 января 1801 года...
Однако в РГВИА хранятся корпусные документы, согласно которым Рылеев стал кадетом 18 апреля 1800 г. в возрасте четырех с половиной лет.
Естественно, поначалу он числился в малолетнем отделении корпуса. Согласно корпусным узаконениям Павловской эпохи, туда принимали детей, достигших шестилетнего возраста. Очевидно, что с Рылеевым произошла история, подобная той, которую рассказывает в своих мемуарах дипломат и сенатор Петр Полетика. Он поступил в корпус в 1782 году и впоследствии писал об этом" я не достиг еще тогда полных 4-х лет; но. стараниями моих благодетелей и некоторых чиновников. я был принят в число воспитанников как имеющий 6 лет.
Фаддей Булгарин вспоминал: "Это был пансион, управляемый женщинами. Малолетнее отделение было разделено на камеры, и в каждой камере была особая надзирательница, а над всем отделением главная инспекторша, мадам Бартольде.
Мы не знаем, на чьем попечении находился Рылеев. Без преувеличения можно сказать только, что даже на фоне шестилетних воспитанников четырехлетний кадет выглядел младенцем. По-видимому, его первые ощущения от пребывания в корпусе были сродни тем, которые испытывал Петр Полетика: "Я был так мал и так слаб, что едва мог одевать и раздевать себя и беспрестанно терял то ремешки на башмаках, то тряпочку, которая давалась нам вместо носового платка, за что и был я весьма часто и строго наказываем розгами... Нравственное мое образование не могло не иметь худых последствий от частых и неумеренных наказаний, мною понесенных и сурового физического воспитания".
Чему учили воспитанников сказать сложно - корпусные ведомости о их успехах до нас не дошли, а документа, регламентировавшего обучение не существовало. Очевидно, набор предметов в малолетнем отделении был похож на тот, которому следовало обучать кадет "Первого возраста" в соответствии с уставом 1766 г. В царствование Екатерины младшим кадетам преподавали закон Божий, русский и французский языки, рисование, танцы и арифметику.
Кормили воспитанников скудно; по воспоминаниям Титова, " по утрам вместо чая давали овсяный суп и полубелую булку, за обедом - "тарелку супу, кусок жесткой говядины и пирог с кашей. или со пшеном. или говядиной. По праздникам давали пирожное - хворосты", "вместо вечернего чая давали по полубелой булке и по стакану воды; ужин состоял из тарелки супа и гречневой каши с маслом", " иной раз за ужином нам давали пряженцы. Это был просто ломоть белого хлеба, обжаренного в масле.
Жизнь маленьких кадет была однообразной: "Каждый год на страстной неделе малолетнее отделение говело, и, бывало, в среду придет отец Стахий и исповедует нас всех зараз; оказывалось, что мы были грешны по всем заповедям"; "тычки. пинки, оплеухи, дранье за волосы и за уши, битье линейкой по пальцам - все это было дело обыкновенное; "летом выводили нас гулять в сад, а по воскресеньям и другим праздникам нас пускали, конечно, под присмотром дежурно дамы и няне, в большой сад, где мы сходились с ротными кадетами и таким образом с ними знакомились"; "мы носили на голове шапки-венгерки с кисточкою из разноцветных сукон. Сколько раз бывало за ужином, когда давали кашу, спрячешь ее в венгерку и унесешь с собою в камеру, спрячешь под подушку и поутру лакомишься этою кашею, вынимая ее пригоршней".
Вряд ли кому-то из малолетних кадет "женский надзор" мог заменить родительскую ласку. Всем бывшим воспитанникам малолетнего отделения запомнилось. как они скучали по родителям и постоянно подвергались телесным наказаниям. "Вскоре по вступлении моем в корпус я едва не умер от воспалительной горячки, причиненной тоскою по матери2, - вспоминал Полетика. "Ужасная идея, что родители не любят меня, овладела мной и мучила меня! Наконец я не мог выдержать этой внутренней борьбы и заболел", -вторил ему Булгарин.

@темы: декабристы, Рылеев

---

Кертис будет в среду))). Завтра я занята весь день.
А пока письмо Елизаветы Ивановны Павлу. До чего религиозная семья...
Васильево, 14 мая 1825
Это письмо должно пуститься в путь в Тульчин только через 7 дней, мой дорогой и добрый друг; но, поскольку жена пастора приезжает завтра утром, а он в воскресенье после богослужения, они останутся до 19 и 20, а эти письма отправятся в Смоленск с ними, мы опасаемся, что нам промешают писать к вам во время их пребывания, а я была бы весьма раздосадована, если бы не сказала вам с первой же почтой, какое удовольствие доставило мне ваше последнее письмо (апрельское, несомненно). Вы всегда выказывали такое прямодушие в своих мнениях, чувствах и стремлениях, что я нисколько не сомневаюсь в основательности вашей набожности, коль скоро вы ею прониклись, и в том, что неисчислимое добро проистечет для вас из этого божественного источника. Он установит покой и сладостное смирение в вашей душе (не душе философа, говорящего: den Stein den ich nicht heben kann, lass ich liegen - Камень, который я не могу убрать, я оставляю лежать на месте). Вы хотите добра, он поможет вам найти когда, как и где его сделать. Он покажет вам пределы, которые должны поставить перед собою предприимчивая отвага и гордость человеческого ума, и даст вам покорность - не раба, но мудреца, христианина, не кичащегося силой и просвещением; и силу христианина или человека истинно свободного, желающего лишь добра и не дающего ничему и никому сбить себя с пути, по которому ведет его учитель, руководитель, спаситель. Зло, несправедливость, возмущающие суетного мирского человека, исчезнут в ваших глазах; вы увидите повсюду гармонию, воздаяние. доказывающие божественное провидение, и вы остановитесь в наслаждении и бесконечной благодарности за верные надежды, за положительные обещания нашего божественного учителя, который, желая, чтобы мы делали добро с полным бескорыстием, показывает нам в конце краткого пути удовольствия и вечное счастье, вкус коих религия дает нам отведать уже в этом мире. Я молю Всевышнего. чтобы он сделал милость сохранить вам религиозные чувства, начинающие пробуждаться в вас, дражайший и добрый друг, чтобы он утвердил вас в них и дал вам все счастье. каким можно наслаждаться в этом мире и которые одна лишь истинная набожность может дать вкусить. Поскольку вы иногда занимаетесь благочестивым чтением, я посылаю вам при сем объявление о труде Дрезеке, продолжающем первое собрание. Я списала это объявление, или скорее суждение, из Гамбургской газеты и полагаю, что это внушит вам желание достать весь труд, если у вас есть такая возможность. Я была бы рада его иметь, но увы!...
Батюшка столько сказал вам обо всем, что мне не остается ничего вам рассказать, поскольку говорить, как я вас люблю, жалею о вас и перебиваю в памяти с 6-го числа все дни прошлого года, - значит рассказывать старую сказку, которую вы должны знать наизусть. Увы, они прошли, эти праздничные дни!
Мы получили 15 дней назад письмо от Амели с припиской Владимира. Амели пишет с большой нежностью и посылает Аннете неодетую куклу (о чем Софья тоже просила и лоскуты на три одежки, а Саше китайку на две одежки. Но это не мешает тому, что мы даем им свои постели, свои простыни и покрывала на кровати, свои полотенца и все мелочи, которые имеем или можем купить, хотя это нас сильно разоряет, и что у них нет рубашек, чулок, платков и пр.,и пр., что наши горничные то и дело чинят их старье и что мы не получаем на них ни копейки ни от Поливановых, обещавших непременно прислать тысячу рублей к концу марта, ни от Владимира, обещавшего выплатить проценты с 7 тысяч рублей, завещанных покойной, из которых 5000 для него, чего она не отменила, столь тяжко обременяя нас этими бедными детьми. В конце концов, надо признать, отставив скромность, что это счастье для них, что они попали в хорошие руки; они были не только непростительно невежественны, не умея читать и не имея никаких представлений ни о чем, но также было еще время искоренить скверные семена, начинавшие укореняться. К счастью, они совсем не вруны и имеют доброе сердце; но Аннет есть или была тщеславна, властна и неискренна, а Александр завистлив, ревнив, завистник (хоть и всегда готов отдать от сердца все, что имеет), вспыльчив и любитель свинских шуток. Благодаря Богу, это начинает уменьшаться, они уже сильно привязаны к нам, мы очень их любим, и они часто оживляют наше монотонное и грустное одиночество.
Я думала, что исписала две страницы и, хотевши перевернуть листок, чтобы начать третью, вижу, что исписала их уже четыре. Хотела бы, чтобы эта беседа показалась вам столь же короткой, как и мне, дражайший Павел. Вы сетуете на Бориса, и я также сетую, менее на физические беды, чем на дурные глаза его разума и на его дурную голову, гасящую все добро, которое его ум и доброе сердце могли бы понудить его делать; но к чему эти ум и доброе сердце, никогда не имеющие ни способности, ни свободы действовать? Когда во время моей короткой болезни я думала, что не проживу долго, меня очень мучило воспоминание о Борисе и опасение всех экстравагантностей, какие он еще наделает. Я написала ему о мыслях, потрясавших эти важные минуты, но сомневаюсь, признаю с огорчением, чтобы это произвело впечатление длительное или спасительное!!!... Бог знает, чем он кончит!
Вы говорите, дорогой друг, что рассчитываете отдохнуть после 7 недель лагерей. Не обернется ли этот отдых чем-нибудь в пользу бедного Васильево? Если бы я могла предвидеть момент, когда вы приедете, я наслаждалась бы им заранее. Скажите в первом же письме, что вы об этом думаете. Пора мне заканчивать. Если до отправления этого письма случится что-то новое, я вам напишу. Софья передает вам тысячу и тысячу нежных поклонов и, как и мы, вздыхает о моменте, когда мы сможем снова вас увидеть. Прощайте, дорогой и любимый друг, обнимаю вас со всей нежностью материнского сердца.
Надо сказать вам еще о Софье, что ее заботы о детях (родителей которых она знала) столь деликатны, что, чтобы выставить их в лучшем свете перед людьми и перед посторонними, она желает быть одетой одинаково с маленькой Аннетой, и поскольку у нее был хорошенький малиновый cambric в белую клетку, она предпочла, чтобы ее платье было менее элегантно, но, чтобы я выкроила также еще одно для Аннеты. и ей доставляет удовольствие, что они всегда надевают вместе оба платья. Не правда ли, это мило?
Госпожа Заугенбек приехала с м-ль Потемкиной на 10 дней; в промежутке пастор приедет завтра на три дня. Почта не принесла совсем ничего, и поскольку, вероятно, я на этот раз больше вам не напишу ничего, то заканчиваю, дражайший друг, еще раз прижимая вас к сердцу.

@темы: Пестель

---

Опять переживаю по поводу отсутствия лайков... Даже снесла один пост, но потом упорно вернула его обратно.

---

Готовцева и Киянская о кадетском корпусе, где учился Рылеев.
1-й кадетский корпус... был одним из самых старых в России военно-учебных заведений. Под названием Сухопутный шляхетский корпус он был основан - "дабы военное дело", "славное и государству зело полезное, наивяще в искусстве производилось" - в 1731 году указом Анны Иоанновны: "Того ради указали мы учредить корпус кадетов... которых обучать арифметике, геометрии, рисованию, фортификации, артиллерии, шпажному действу, на лошадях ездить и прочим к воинскому искусству потребным наукам. А понеже не каждого человека природа к одному воинскому склонна, також и в государстве не меньше нужно политическое и гражданское обучение. того ради иметь при том учителей чужестранных языков, истории, географии, юриспруденции, танцованию, музыки и прочих полезных наук, дабы, видя природную склонность, по тому б и к учению определять". В феврале 1732 года в корпусе начались занятия, а в июне 1734-го состоялся первый выпуск. Располагался корпус в бывшем дворце светлейшего князя Александра Меньшикова, знаменитого фаворита Петра Первого.
В 1766 году Екатерина Вторая подписала устав корпуса, подготовленный знаменитым педагогом Иваном Бецким и предписывавший в продолжение прежних узаконений "учредить сей корпус так. чтоб научению в нем военной и гражданской науки... всегда сопутствовало воспитание, пристойное его званию и добродетельное". Устав этот был весьма либеральным: в корпусе были запрещены телесные наказания, начальству предписывалось иметь "веселый вид" и обращаться с кадетами ласково, награждать их и всячески поощрять в учебе. Кадеты могли сами выбирать род последующей службы - военную или гражданскую; в соответствии с этим выбором варьировался перечень преподаваемых им предметов. Согласно уставу воспитанники корпуса подразделялись на пять возрастов: с пяти до девяти лет. с девяти до двенадцати, с двенадцати до 15-ти, с 15-ти до 18-ти и с 18-ти до 21 года. Для каждого возраста предусматривалось собственное "расписание наук".
Историк-мемуарист Дмитрий Кропотов, чей дядя был однокашником Рылеева по корпусу, утверждал в 1869 году: "В конце минувшего века это заведение в образовательном отношении всегда занимало у нас втрое место после Московского университета. В смысле же воспитательного заведения и по военной специальности равных оно не имело. В те времена еще не существовало в Петербурге университета, и потому все лучшие преподаватели избирали для своего педагогического служения... корпус, всегда находившийся под особым покровительством наших государей... Кроме военных заслуг, принадлежащих истории, воспитанники этого корпуса оказали не меньшие услуги и отечественному просвещению. В стенах этого корпуса положено начало образованию русских юристов. Питомцы корпуса занимали с честью высшие места и в службе гражданской, и даже во флоте".
Павел Первый фактически отменил Устав 1766 года: ввел разделение кадет на четыре роты вне зависимости от возраста, для самых младших воспитанников создал малолетнее отделение, переименовал корпус из Сухопутного шляхетского в 1-й кадетский, его воспитанников стали готовить только к военной службе.
"Главноначальствующим" над корпусом Павел назначил собственного сына, цесаревича Константина Павловича. Ему подчинялся директор корпуса - в момент поступления туда Рылеева. в апреле 1800 года, это был генерал-лейтенант граф Матвей Ламздорф. впоследствии воспитатель великих князей Николая и Михаила. В том же году Ламздорфа сменил фаворит Екатерины Второй и будущий участник убийства Павла Первого Платон Зубов, а в следующем году директором стал Фридрих Максимилиан(Федор Иванович) Клингер, прослуживший в этой должности 20 лет. Известный немецкий писатель. автор знаменитой пьесы "Буря и натиск". с конца 18-го века он состоял на русской службе, к описываемому времени был уже генерал-майором, а впоследствии дослужился до чина генерал-лейтенанта.
Мало кто из воспитанников вспоминал Клингера добром. К примеру Фаддей Булгарин, соученик Рылеева, утверждал: директор был гениальным немецким писателем, но не любил Россию, "почитал русских какой-то отдельной породой. выродившихся из азиатского варварства и поверхностности европейской образованности" и сам "предложил, чтоб сочинения его были запрещены в России, желая тем самым лишить своих недоброжелателей средств вредить ему".
С именем Клингера связано введение в корпусе новой педагогической системы. суть которой хорошо выразил Николай Титов. обучавшийся в корпусе в начале века и впоследствии ставший известным композитором: "Клингер говаривал: "Русских надо менее учить, а более бить". Кропотов. учившийся и преподававший в корпусе уже в Николаевскую эпоху, обобщая воспоминания бывших кадет, утверждал, что эпоху управления Клингера "можно без преувеличений назвать временем террора": "Утром, почти ежедневно, в каждой роте раздавались раздирающие вопли и крик детей. Удивительно ли, что при такой системе воспитания ожесточались юные сердца?" Собственно, методу Клингера, целиком основанную на телесных наказаниях воспитанников, пришлось испытать на себе почти всем кадетам. Булгарин вспоминал впоследствии, что когда спустя четыре года после выпуска из корпуса он встретил человека, похожего лицом на его ротного командира. верного сторонника клингеровской системы воспитания, то "вдруг почувствовал кружение головы и спазматический припадок".

---

Завтра иду к мачехе на день рождения. В воскресенье - в Иностранку - смотреть какие-то латиноамериканский танцы. 16-го в театр "У Никитских ворот" на "Пляшущие человечки". Написано - три часа с антрактом... Как этот маленький рассказ умудрились растянуть на 3 часа - я не знаю.... 27-го в Щукинское училище на "Трехгрошовую оперу"...До этого 18-го в кино, но на какой фильм - у меня из головы благополучно выскочило. Маразм крепчал\, называется...
С Иностранке теперь ксерокс делают только если переведешь им деньги через Сбербанк Онлайн. А у меня его нет... Приходится переписывать от руки... Завтра схожу - посписываю Кертиса

@темы: личное

---

Из мемуаров Водовозовой.
Как только дядя распростился с нами и мы остались вдвоем с братом. он заметил, что для дочерей дяди, как для богатых девушек, может быть, и ничего не нужно более, как только заботиться о своей нравственности, но что мне, бедной девушке, очень даже невредно подумывать о том, чтобы запастись знаниями.
Эти рассуждения брата мне напомнили внушения матери о бедности, которые она так часто любила делать нам. своим детям, о чем я в институте старалась забыть и уже почти достигла этого. И вдруг брат, который навестил меня в первый раз после долгой разлуки, напоминает мне об этом! Замечания брата как-то сразу охладили мое теплое, родственное чувство к нему... На его вопрос, что мы проходим у преподавателя словесности, я с гордостью отвечала ему, что Лермонтов изложен у нас на 18-ти страницах, а Пушкин даже на 32-х. Из ответов, которые я давала брату, он пришел к правильному заключению, что я не читала ни одного произведения наших классиков.
- Какой у вас дурацкий учитель литературы! Вы. видимо, и выучились здесь только обожанию!
Хотя я тяжело страдала от уклада институтской жизни..., но миазмы стоячего институтского болота уже достаточно пропитали мой организм, и я считала низостью спустить брату его оскорбительное замечание об институте, которым я гордилась, и об учителе, которого мы считали гениальным, а потому высокомерно возразила ему:
- Должно быть, не все такого мнения. как ты, о нашем институте, так как он всюду считается первоклассным в России! А наш преподаватель словесности и литературы Старов - знаменитый поэт, перед которым преклоняются даже такие дуры, как наши классные дамы.
- Такого знаменитого поэта в России нет. и классные дамы преклоняются перед ним только потому, что они дуры...
Это было уже слишком. и я вскочила. чтобы убежать от него, не простившись. Но брат вовремя схватил меня за руки. Он долго и нежно уговаривал меня, просил извинить его и в конце концов заявил, что я непременно должна заняться чтением, что он будет носить мне книги. Я наотрез отказалась от этого предложения, говоря, что у нас столько переписки, столько обязательных занятий. что у меня нет свободной минуты. И видя, что я все порываюсь уйти, брат переменил тему разговора. Он стал рассказывать мне о том. как матушка уже теперь мечтает приехать за мной в ПЕтербург к моему выпуску, как она давно копит для этого деньги. откладывая по нескольку рублей в месяц.
-такие жертвы! Зачем? - вдруг вырвалось у меня помимо воли.
- Как зачем?- с изумлением воскликнул брат. - Ты даже после долгой разлуки не желаешь увидеть родную мать?
Конечно. я желаю видеть маменьку... Но если это так трудно для нее? Вероятно, дядя согласится взять меня к себе...Пожалуйста. уговори ее не приезжать ко мне.. Право же. это вовсе не нужно... Уверяю тебя, что я устроюсь...
Мой брат заподозрил. что я имею какие-нибудь веские причины отказываться от приезда матушки. начал ловко выпрашивать меня. и я откровенно высказалась по этому поводу. Я напомнила ему о том, что матушка не только не стыдилась бедности, но чуть не хвасталась ею... Здесь же иначе на это смотрят.. Что же делать! Не все могут быть одинакового убеждения, не все находят. что бедность - такое счастье. которым можно хвастаться! Если матушка приедет брать меня из института, она.наверно, явится сюда в тех же платьях. которые у нее были пошиты еще тогда. когда она привозила меня. А ведь с тех пор моды совсем изменились!..
"Как ты думаешь. - обратилась я к брату. - очень мне приятно будет, когда ее станут высмеивать здесь за ее туалеты?".
-Довольно! - вдруг произнес брат с страшным гневом. резко отодвигая свой стул. _так вот чему тебя здесь научили! - Он весь побагровел и вышел, не простившись со мной
Я не только не понимала всей глубины пошлости, сказанной мною, но и не умела хорошенько разобраться в том, за что на меня так рассердился брат... Всю вину за эту ссору я сваливала на него. "Как это дико, - думала я. - он требует. чтобы все в институте придерживались такого же мнения, как наша матушка". Я нашла, что мои подруги были вполне справедливы, когда утверждали. что родственники и все живущие вне института никогда не могут вполне понять институтку.

@темы: институтки